Мост Вечности

Снежная Катерина

– Ты кури лучше, чем лясы точить, – бросил капитан, чтобы Ниршан заткнулся с вопросами.

Тот и стоял. Смотрел на бетонный плац, на широкую просеку с мертвой травой и рассматривал грузовик. На представительские машины большого начальства не похож совсем. Кабина вместо кузова и водительский салон покрыты защитным экранирующим металлом, на стеклах висели щиты от радиации. Электродвигатели защищены специальным кожухом от выгорания при воздействии мощного поля. На зеркале заднего обзора висела побрякушка размером с маркер, с датчиком от сверхсильных частотных полей. Если маркер менял цвет с зеленого на ярко-красный, водитель обязан был опустить щиты и ехать на максимально возможной скорости к будке радарной, при этом непрерывно

сигналя.

По инструкции персонал прыгал в кабину, и задача водителя была проще некуда – уехать подальше от радара. Это по инструкции. Потому что обычно все происходило еще проще. Двадцать минут занимало обслуживание радара, затем персонал садился в машину, и водитель возвращался на базу. Никаких щитов никогда не требовалось. В крайней ситуации, бывало на радар «звякали» сменщики, и это означало, что у команды есть минут десять, чтобы убраться, прежде чем радар заработает.

К тому же люди страховались. Как рассказывал Киф, между радарщиками существовало негласное соглашение. Наблюдающий радар, а это значит Киф и его сослуживец, если видели что-то подозрительное, то первым делом звонили на «пучок», чтобы люди успели выйти из зоны поражения. После начала боевой тревоги радар действовал в автоматическом режиме, и сделать с ним ничего уже нельзя было. И простое соглашение помогало не рисковать лишний раз людьми.

Так что Ниршан не сводил взгляда с будки радара, а сам прослушивал внутренний фон арктиков. Рабочий фон мог включать группу, а мог и всех арктиков вокруг, что, конечно, создавало ненужный шум. Кому нужна сеть, полная голосов? Фон подернулся, ощущаясь, как заалевший, напрягая его изнутри. Словно он был в сети и не был.

«Киф, что там у вас»?

Тот ответил не сразу.

«Гады проверяющие свалились на наши головы», отозвался тот. И правда, свалились совершенно внезапно. Ниршан поморщился, достанется же ублюдкам, кем бы они ни были. Ведь не просто так их операция сверхсекретная, шептуны с табличками на шее по миру не ходят. Сеть еще раз подернулась, все большее багровея. Даже если эта комплексная проверка хоть из самого министерства обороны, срыв такого дела грозил серьезными разборками.

«Наши есть»?

«Гуй Ли. Уходи оттуда. Запуск холостой ракеты, где-то из-подо льда Северного Ледовитого океана».

«Ты шутишь»?

Теперь Ниршан выругался. Проверки и в самом деле проводились регулярно, и часто в сложных, максимально приближенных к боевым, условиях, но не во время же его операции.

«Киф, у нас сколько времени»?

«Нисколько. Меня блокируют. По боевой задаче наш пункт разгромлен. Уходи сам».

Арктики бессмертны, но тленны, и вырубить можно любого. Особенно крылатой ракетой. Киф был вытеснен из рабочей сети, и Ниршан гневно плюнул на землю. Все это означало одно – там, на другом конце зоны, Киф не мог себя рассекретить. По инструкции он обязан позвонить им. Да, связь не работает. И собственный излучатель тоже не работает, только контрольный экран будет работать на «прием», но и этого Киф не увидит. Сраные проверяльщики!

Ниршан вскочил в машину и, следуя инструкции, задраил щиты, включил двигатель, вдавил педаль газа, рванувшись к будке радара. Сигналил он, не прекращая.

Ситуация разворачивалась прямо на его глазах в считанные секунды. Их «пораженный сектор» перекрыли соседи, другие радары, вычислили цель и врубили «подсветку», ведя ракету-перехватчик, пусть и учебную. Радарная автоматика сработала четко. Поймала цель и ударила по ней. А то, что люди внутри, кому есть дело?

Когда Ниршан вывалился из машины, и заглянул в будку, было уже поздно. Капитана Иванова из-за того, что тот держался за контакты, шарахнуло током и убило в момент. Даже тела толком не осталось, только обугленные ноги в армейских ботинках. Прапор и рядовой лежали у входа и не подавали признаков жизни. Да и под «пучок» никто из них непосредственно не попал, они рядом

были, и удар сверхчастотного поля их задел лишь слегка, так же как и Ниршана. Все, что он почувствовал – внезапный жар и дикую мигрень, да такую, что тут же кинулся обратно из радарной. В этот момент произошел еще один удар «пучком». Жар спал, но тело Ниршана горело. Мужики стонали в голос. Они вывалились из радарной следом, но шли странно, боком. Оба ослепшие.

– Ко мне, – гаркнул Ниршан, понимая, что третьего удара эти двое не выдержат.

Мужики, едва не теряя сознание, вцепились друг в друга, но добрались до Ниршана. Тот довел их до машины, в которой гудел мотор. Вид у них был крайне плачевный. Он бросил взгляд на болтающийся в салоне багровый маркер.

Вот же сволочи. И кто им такое устроил? Выругался и, не обращая внимания на пощипывание кожи и вмиг налившееся свинцовой тяжестью тело, на яростное жжение внутри, будто кости горели, схватил мужиков за шкирку и потащил к кузову.

«Что ж они, суки, не позвонили?», бормотал Туринов, как заведенный. «Сгорим заживо».

– Давайте, быстрее, быстрее! – торопил Ниршан, шатаясь от слабости, ведя слепых, словно пьяный. Закрыл наконец кабину, дополз до салона. Руки он обжег о нагревшуюся, до раскаленного состояния решетку. Только сейчас осознав, что пахнет дымящейся краской, чернеющей на защитном экране кузова. А они, люди, под ударом радара ничего, живые ходят. Он дал по газам, едва удерживая руль. Давил сколько мог, не обращая внимания на то, как машину мотыляет по дороге чуть ли не из кювета в кювет. Через метров двести стало легче. Только тело слабое и тошнит невыносимо. Проскочив триста метров, он осознал, что они вышли из опасной зоны и можно снять решетки со стекол. Но останавливаться нельзя. Нужно было дотянуть до КПП. Иначе привезет он не мужиков, а трупы. А это четыре километра.

Кто же устроил им такую веселую жизнь? В конце концов он не выдержал и через пару километров остановился. Мочевик обжигало изнутри невыносимо. Ниршан вывалился на улицу, но ноги не выдержали. Он завалился на бок. Его стошнило. Вроде легче стало. Поднялся, огляделся. Кругом лес, тишина, птички поют, кузнечики стрекочут. Благодать. Только ссать хочется. Он добрел до ближайшего дерева, кое-как справил нужду. Больно. Все дымилось. Но справился, матерясь на чем свет стоит. Затем побрел назад, открыл кузов.

Там было тихо.

Два тела лежали в неестественных позах. Оба в рвотных лужах. Проверил пульс. Вроде бы живые. Ниршан сдержал сдавленный вздох, развернул несчастных, тормоша.

– Держитесь. Довезу вас, мужики, до дома! Не спать!

Подложил обоим под голову, что нашлось. Какие-то тряпки в масле, москитку, оставленную кем-то по случайности.

– Солдаты, не спать! Держать строй.

Наконец ему удалось их растолкать. Да и себя Ниршан чувствовал уже значительно лучше. Боль в голове утихла, хотя все вокруг кружилось, не прекращая. Возня с прапорщиком и рядовым отняли последние силы. Он сполз на землю и отключился на минуту, когда пришел в себя, закрыл кузов. Сел за руль и двинулся дальше. На КПП был телефон, там можно вызвать врача.

На КПП дежурили двое. Обычное дежурство на «телефоне». Вдоль колючей проволоки давно были установлены датчики слежения и камеры. Все регистрировалось автоматически на основном компьютере искусственным интеллектом. Время у этих служивых текло размеренно, скучно, так что появление машины было чрезвычайной ситуацией.

Один из солдат вышел из будки к шлагбауму с автоматом наперевес, другой наблюдал, как система регистрирует факт пересечения машиной периметра. Но Ниршана при подъезде так швыряло из стороны в сторону, что служивый и сам понял – произошло нечто чрезвычайное. А когда облеванный Ниршан показал корочку, у рядового глаза полезли на лоб. Но тому было все равно. Он дебело вывалился из машины, чуть ли не сползая на землю. Рядовой вытянулся в струну, отдал честь.