Мост Верразано

Мирер Александр Исаакович

За витринным стеклом гостиной маячил Эйвон, потом показалась его грудастая баба. Потом объект мелькнул в узкой щели обозримого пространства между домом и гаражом, превращенным, как известно, в мастерскую. Это было слабое место всей охранной затеи: большая часть заднего двора не просматривалась с их единственного наблюдательного поста. Но второй пост разместить не удалось, и первый-то нашелся только благодаря неистовой энергии Амалии. Район был богатый, о том чтобы снять комнату, и мечтать не приходилось, домов в окрестности никто не сдавал. Квартиру, над которой сейчас сидела Амалия со своим прибором ночного видения, она обнаружила случайно — фланировала по улице, увидела, что за окнами пусто, зашла к управляющему, и —

оп-ля! Сдается, но всего на три месяца. А нам больше и не надо — пока… Джека она выдала за писателя из Детройта, работающего над книгой, себя — за его верную и нежную женушку-домохозяйку. Господин и госпожа Джон Строберри — она чуть не ляпнула «Джон Фолкнер»… За два предыдущих дня Амалия успела познакомиться с соседями Эйвона и нашла двоих бесценных информаторов; хитрющую старую ведьму, живущую через два дома, и простодушную болтушку Молли, мать четырех детей-погодков, приятельницу Нелл. Подруга Эйвона иногда приходила к Молли — присмотреть за детьми в ее отсутствие (на непостижимо странном английском языке это называется «младенцесиделка»). От Молли Амалия узнала, что последние годы Эйвона постоянно не бывает дома — сидит на своем заводе, на окраине города; что Нелл — добрейшая душа, но не умеет хранить мир в семье, и потому господин Эйвон на ней не женится; что он попивает, как все добрые ирландцы; что в соседнем с ним доме, на углу Мэйн-стрит, живет очень, очень, богатый старикан с двумя услужающими, и на его огромном участке никто из соседей ни разу не был, а о том, чтобы пустить поиграть детишек, и помыслить нечего — нет-нет, она, Молли, ни за какие деньги к нему не сунется… Разговор старой ведьмы по имени Диана можно было сравнить с пересахаренным абрикосовым вареньем, в которое намешали перца — в зернах. Госпожа Диана вроде благоволила к Эйвону, однако наболтала о нем кучу гадостей. Полезные сообщения; Эйвон иногда встает в пять и идет в свой гараж; у него есть приятель в том же кондоминиуме; с этом парнем он якобы играет в шахматы, а на деле — по мнению ведьмы — закладывает за воротник.

Обо всем этом и думала, рыжая девушка Амалия 160 сантиметров ростом, разглядывая в очередной раз задний двор особняка своего подопечного и ожидая звонка шефа. Наконец Мабен позвонил — видимо, уже подъезжая к Детройту, Буркнул: «Можешь действовать…» Амалия пропела: «О-ля-ля!», посадила на свое место угрюмого Джека, повертелась перед зеркалом и двинулась к Умнику.

Умник ее поразил. Она почему-то не думала, что он такой большой. Ребята из охраны тоже были высокие, но он оказался просто огромным — Амалия далеко не доставала ему до плеча.

Договорились быстро — Умник резонно полагал, что если уж он разрешил наблюдать за собой, то нечего спорить о мелочах. Разрешил установить на большом красно-листном клене в углу двора скворешник — такую же штучку, какую Джек присобачил под коньком крыши своей секции кондоминиума. Птицам там нечего было клевать — в стеклянном этом домике под высокой крышей помещалась телекамера на вертлюге: поворачивалась направо-налево по команде оператора. Если ее установить на клене (Амалия уже наметила ветку), то под контролем окажутся и зады дома Умника вместе с гаражом и забором, и полоса соседнего участка, принадлежащего англиканской церкви, — места наиболее тревожного, поскольку туда мог приехать кто угодно.

Едва они успели договориться, как сверху, из кабинета, прискакала Нелл.

Стремительным оком оглядела Амалию и, как определил Умник, выпустила когти.

— А, госпожа Эйвон! — промурлыкала Амалия. Она решила, что будет лучше обращаться к ней как к жене объекта. И без малейшей паузы спросила; — Господин Эйвон, мадам в курсе наших дел?

Умник был загнан в угол. Он помотал головой и подумал не без удовольствия, что эта рыжая — очень неглупая штучка.

— Мы бы считали разумным, господин Эйвон, чтобы вся семья была в курсе, — гнула свое эта рыжая. —

Миссис Эйвон, с разрешения вашего мужа мы вас теперь охраняем.

Нелл не спросила, как сделал бы всякий разумный человек, от кого ее охраняют. Она осведомилась:

— Значит, вам не соль была нужна? Кто это — «мы»?

— Охранная фирма Майер, мэм, — без промедления ответила Амалия. Такова была запасная легенда; «Дженерал карз» не полагалось упоминать ни при каком случае.

— Евреи! — сказала Нелл. — И от кого же нас охраняют ваши евреи?

— Понимаете ли, мэм, если бы это было известно, то делом занималась бы полиция, мэм. Ваш муж — видный ученый, многим не по сердцу его научные разработки, мэм.

Если Амалия думала, что Нелл можно умаслить безупречно вежливым обхождением, то она ошибалась. Нелл фыркнула;

— Да кому он нужен! Ну и что, поставите сюда черномазого с автоматом? Этого не будет, пока я здесь!

— Пока такие меры не предполагаются, мэм. Ваш муж разрешил установить на дереве, что на заднем дворе, телекамеру, а кроме того, нам бы очень хотелось, чтобы окно вашей прекрасной гостиной было занавешено. Когда кто-нибудь из вас в доме.

— Эт-то еще зачем?! — взвизгнула хозяйка. — Никогда этого не было! Нечего нам скрывать от добрых людей, понятно?!

Амалия покосилась на Умника — тот пожал плечами. Приходилось объясняться дальше.

— Следует опасаться выстрела из машины, проезжающей по улице, мэм. Видите ли, мы постараемся не допустить, чтобы в дома по соседству посадили снайпера. Но перекрыть проезд по вашей улице мы никоим образом не сумеем… мэм. Машины проезжают всего в тридцати футах от окна, оттуда и безрукий попадет.

— А ежели из базуки? — вмешался Умник. — Сквозь жалюзи — ба-бах!

Он-то знал, как обращаться с Нелл — ее глаза расширились от страха,

— Ну, сэр, это вряд ли кому-то придет на ум. Вернее, может прийти только в одном случае: если будут точно знать, что вы — на первом этаже и… — Амалия быстро огляделась. — Видите ли, если бы я планировала такое покушение, то обследовала бы дом и учла его конструкцию, сэр. Здесь, в столовой, вас можно достать из гранатомета, либо угодив в эту стенку — отделяющую от улицы, — либо в пол посередке. Если вы в гостиной, сэр, тогда дело еще более сомнительное; скорее всего, граната пройдет дальше. В кухню. — Она перевела дух. — Но затруднение не только в этом. Любая стрельба вслепую ненадежна, она опасна для заговорщиков — промах, и вы будете предупреждены, и делом займется полиция. Боюсь, надо занавешивать окно, мэм.

Тут ворвался Лойер, неизвестно как открыв заднюю дверь, и залаял на Амалию.

— А, идиот… — сказал Умник. — После обеда и до ужина воображает себя сторожем… Дамы, я пошел работать, а вы договаривайтесь, как быть. Чао!

Это был считанный ход — Умник видел, что дьявол ревности перебарывает страх в душе Нелл. Он вышел, и Лойер побежал следом, виляя хвостом. Нелл с высоты своих шести футов оглядела Амалию — они так и стояли у глухой стены в столовой, — еще раз оценила ее рыжую гриву, тонкую талию и круглый задик — а у самой Нелл, как у большинства длинноногих женщин, с талией и задом было не очень-то хорошо — и мрачно объявила:

— Ладно, куплю жалюзи. Что еще?

— Если позволите, мэм, жалюзи повесит наш человек.

— Вот еще! Господин Эйвон все в доме делает сам!

— А, прекрасно, прекрасно… И вот что, госпожа Эйвон, нам необходимо ваше сотрудничество. Нелл вздернула голову, но промолчала.

— Господин Эйвон, э-э, похоже, не слишком, как это сказать, предусмотрительный человек…

— Бывает всякое, — с удовольствием ввернула Нелл.

— Да, наверное… Я просила его предупреждать меня, когда он куда-то выезжает, но… Не могли бы вы, мэм?.. Вот наш телефон, если подойдет мужчина, все равно спрашивайте Амалию, пожалуйста, это пароль. Это имя — только для вас, мэм, для соседей меня зовут Джейн, хорошо?