Мост
Шрифт:
Это тоже нервировало, да.
Почему-то это было ещё хуже.
При виде лица Элли, при виде её в этом выражении, на глаза Чандрэ навернулись такие обильные слёзы, что она ослепла. Она моргнула, чтобы прояснить зрение, но не потрудилась вытереть их со щёк. Она не могла заставить себя оторвать взгляд от сияющих радужек Моста.
Она всё ещё прижималась к Деймону, но никто из них этого не замечал.
Элли, казалось, изо всех сил старалась работать челюстью. Она по-прежнему смотрела на Стэнли, как будто его лицо придавало
— Кто-нибудь собирается мне ответить? — сказала она. — Я имею в виду… это он, верно? Это кролик. Стэнли… я права? — она продолжала моргать, глядя на него. — Я тебя знаю?
По какой-то необъяснимой причине Стэнли расхохотался.
Тарси посмотрела на него, её бесцветные глаза сияли, а на губах играла улыбка.
Чандрэ подумала, что в эти несколько секунд Тарси выглядела лет на тридцать. Она почти могла представить её себе девушкой на Памире, с цветами в волосах и гибким телом, нежащимся на солнце.
Образ исчез, но почему-то Чандрэ не могла его развидеть.
Она всё ещё растерянно переводила взгляд между ними, когда Стэнли наклонился к Элли со слезами в тёмно-карих глазах и широкой улыбкой, растянувшей его полные губы, и взял её за руку.
Крепко сжав её в своих ладонях, он поцеловал её руку, по-прежнему сияя.
— Да, Святейшая, — сказал он с благоговением. — Я кролик… и ты меня знаешь. Я очень, очень счастлив быть здесь, когда ты пришла с другой стороны.
Тарси хмыкнула, глядя на Элли сверху вниз.
И всё же улыбка не сходила с её узких губ.
— А теперь вставай, лентяйка, — проворчала она, хлопнув Мост по руке. — Твой приятель кролик забыл тебе сказать… Ты опаздываешь.
Почему-то это заставило Стэнли расхохотаться ещё громче.
Тарси, Викрам и Варлан тоже засмеялись. И Ярли тоже.
Чандрэ смотрела между ними, нахмурившись и скрестив мускулистые руки.
Она не поняла шутки[7].
Глава 51
Белая комната
Ревик снова принял боевую стойку.
Они прижали его к стене.
Ну, во всяком случае, насколько он мог судить, учитывая, как выглядела комната для его физических глаз. Он не мог пользоваться своим зрением видящего.
С таким же успехом за ним мог находиться ещё один люк — или электрическое поле, или дротики с наркотиками, или шеренга солдат с сетями и винтовками. В их распоряжении могло иметься множество способов нейтрализовать его.
Если у них и были такие штуки, то они ими до сих пор не пользовались.
Его глаза говорили ему, что он стоит в углу комнаты с низким потолком, сложенной из побеленных цементных блоков, которую нарушала только одна выкрашенная в белый цвет дверь.
Последние двадцать минут, по подсчётам его внутренних часов, Ревик провёл в этой же комнате. Он приземлился примерно посередине цементного пола, вышибив весь воздух из лёгких; лодыжка и одно колено до сих пор болели от падения. Всё остальное время он находился здесь, отбиваясь от них или, по крайней мере, стараясь не допустить, чтобы его загнали в угол.
Его лодыжка до сих пор болела. Его колено болело ещё сильнее, благодаря нескольким метким ударам. У него было ещё несколько травм, но ни одна из них не являлась достаточно серьёзной, чтобы думать об этом.
Как бы то ни было, его пребывание здесь подходило к концу. Он повидал достаточно сражений, чтобы знать, что долго не продержится на ногах.
Чего он не понимал, так это почему он по-прежнему стоит на ногах.
Он не понимал, почему они просто не вырубили его.
Во рту у него чувствовался привкус меди. Так что да, у него шла кровь. Некоторые из охранников Менлима были неплохими бойцами, что его не удивляло, учитывая, где он обучался в детстве. Трое или четверо из них сумели нанести хорошие удары. Ревик поморщился, в промежутке вытерев рот и бросив беглый взгляд на кровь, которая упала на цемент.
И всё же, как он уже заметил, это было несерьёзно.
Они даже не пытались на самом деле навредить ему.
Ряд лиц, по-прежнему наблюдавших из полукруга на другой стороне комнаты, не дрогнул, да Ревик и не ожидал этого. До сих пор он держал их солдат подальше от себя, в основном кулаками и ногами. Ему удавалось избегать Барьера с тех пор, как он опустошил около восьми магазинов на людей, пытавшихся загнать его в угол — он подозревал, что эти люди были реальными, хотя он сомневался в отношении Менлима и его приятелей.
Когда он пытался застрелить тех людей, пули рикошетом отскакивали от них, создавая своего рода щит.
Так что да, это отличалось от верхнего этажа, но, скорее всего, это какая-то проекция.
Реальные они или нет, но Ревик чувствовал, как они работают на краешке его света, пытаясь проникнуть внутрь. У него не было настоящего щита. Здесь у него ничего не было. Он ощущал, как они пытаются резонировать с ним, стараясь настроить частоту его aleimi так, чтобы ему пришлось прикладывать больше усилий, чтобы почувствовать и увидеть проблемы в их свете.
В конце концов, он даже не заметит отсутствия связи в своём свете.
Вэш уже пропал.
Он не чувствовал Джона. Он не чувствовал ни Врега, ни Мэйгара, своего сына. Он не чувствовал ни одного из них. Он мог только надеяться, что они всё ещё где-то живы.
Он мог только надеяться, что выигрывает для них время, даже сейчас.
Пора возвращаться наверх. Самое время отдать Балидору приказ взорвать здание, что он и поручил сделать Врегу в случае его гибели или пленения.
Ревик гадал, принесёт ли это хоть какую-то пользу.