Мост
Шрифт:
Раздражение поднималось изнутри неторопливыми красно-оранжевыми сполохами. Что ж, я получил новую информацию. Я стал умнее и спокойнее. Теперь я знаю то, чего не знал раньше, и я точно смогу справиться с очередной вспышкой гнева. Наверное, голод ее спровоцировал. Я съел продукты с повышенным содержанием углеводов, позволил моему организму принять поддержку первого уровня, но она почему-то не помогла. Нужно было не хлопать тогда дверцей холодильника!
В ванной комнате для меня уже нагревалась порция воды для ежевечернего приема душа. С розовым маслом
На входе в ванную я остановился и замер. Так вот, что это было за устройство 38МКЛ-22, блокировку которого я случайно отключил! Светло-голубой шкафчик с ванными принадлежностями был открыт нараспашку. Светло-голубой. Не мой, а сменщика! Следовало тут же вызвать техническую помощь и ни в коем случае не смотреть внутрь. Что там найдешь? Такой же точно, как у меня, синий или зеленый мужской шампунь, черную бритву и запасной блок жидкого мыла?
Я подошел на шаг ближе, просто чтобы захлопнуть эту дверцу. Возможно, что глючное устройство само сработает и заблокирует его опять. Однако, не делать же это с закрытыми глазами!
Точно понимая, что совершаю преступление, я посмотрел внутрь. Пачка шампуня там была, и мыло нашлось. Но все это было нежного светло-персикового цвета. И рядом лежало то, что я, как любой мужчина, знал по описанию только теоретически. И пару раз видел в каталогах магазинов, если по ошибке тыкал в женский раздел. Тот единственный товар, который точно не мог быть на полке у моего сменщика — отличного парня, с которым мы наверняка отлично поболтали, если бы когда-нибудь увиделись.
Открытие шибануло меня по башке и запульсировало странной, шальной мыслью.
Мой сменщик был девушкой!
Я осторожно прикрыл шкаф, чтобы не видеть его нескромные сокровища. Замок слегка щелкнул, блокировка включилась. Следов от моей выходки не осталось.
2.4
Интересно, какие у нее глаза?..
— Дружище, не отвлекайся, ты еще должен рассказать мне, как тут у вас все фунциклирует. Давай, ты остановился вот на этой таблице. Я должен вносить в нее какие-то поправки? — Шизик как будто хотел подергать меня за рукав, но не стал.
— Вы не можете вносить сюда правки. Вам, как и мне, дается доступ лишь для просмотра и иногда — для принятия решений, если Система не может сделать это самостоятельно.
— А как же поправки? Вдруг она там ошибется?
Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на Шизика, который сидел рядом с моим рабочим местом, на приставном стуле. Это называлось «ввести сотрудника в курс дел», но на практике превратилось в какой-то фарс.
— Это бессмысленно, — объявил я. — После третьего объяснения это становится бессмысленным. Не думаю, что четвертое повторение нам поможет. И потом, вы ко всему относитесь не серьезно.
Я чувствовал себя слегка заторможенным и постоянно собирал мысли, чтобы отвечать на вопросы и работать. Однако они
Наверняка у нее очень густые ресницы, и когда свет падает из окна…
— Попрошу уважать мои ментальные особенности и не делать их объектом для уничижительных замечаний, — заявил Шизик, но было видно, что происходящее его веселит.
— Мои замечания не относятся к вашим ментальным особенностям. Возможно, они касаются вашей памяти и профессиональной подготовки. Как вообще вы к нам попали, если не обладаете необходимой квалификацией?
— Так я живу тут неподалеку, а мне, в соответствии с диагнозом, нельзя ездить на метро, у меня клаустрофобия.
— Ну, не только метро ведь перевозит людей.
— Никак, — он громко щелкнул языком. — У меня еще амаксофобия — боязнь передвижения на любом общественном транспорте.
— И что же, всем людям с фобиями дают работу рядом с домом?
— Я участник программы уменьшения загруженности метро и сокращения плотности человекопотока.
— А вам разве не должны велосипеды выдавать?
— К сожалению, у меня еще циклофобия.
— А это что такое? Вы боитесь повторения действий?
— Нет, это боязнь двухколесного транспорта.
Я вздохнул, потому что понял — от Шизика нам не отделаться. Никогда!
— Получается, дружище, что как раз в соответствии с ментальными особенностями, Центр Гармонизации оказался единственным возможным для меня местом со свободной вакансией.
Он глянул на свой коммуникатор и встрепенулся.
— О! Да настанет время моего любимого большого перерыва. Целых 20 минут. Сказочно! Пойдешь в столовую?
— Вы могли бы мне не тыкать? Не пойду.
— Тогда увидимся, и ты мне еще раз расскажешь про эту таблицу.
Я проводил Шизика взглядом. Надеюсь, не слишком ненавидящим. У меня было 20 минут, чтобы подумать о Ней.
Было непривычно называть своего сменщика, нормального парня, «она», однако я быстро привык. А с чего я, собственно, решил, что это «он»?
В законах не сказано, что в одну квартиру нельзя селить людей разного пола. Ведь мы никогда не пересекаемся и не можем встретиться ни при каких обстоятельствах. Тысячи крупных и мелких правил, пунктов, законов и указов запрещают такой контакт. Потому что охрана личного пространства и информации — главное право современного человека. Незыблемое и гарантированное законом.
Закон ограждает тебя от тебе подобных и не дает им возможности узнать твои личные данные: имя, адрес, пол, возраст, ведь с их помощью человека легко можно обмануть или использовать в корыстных целях.
И главная обязанность каждого нормального человека — все эти правила соблюдать. И поэтому я никогда не увижу ее… Интересно, а какие у нее волосы?
Мне почему-то хотелось, чтобы они были каштановыми и чуть рыжеватыми на кончиках прядок…
Надо мной нависла грива черных крупных кудрей. И закачалась массивная грудь, обтянутая сегодня даже сильнее обычного… Кажется, я опять слишком задумался.