Мотивация небес

Санд Эль

— Хорошо, допустим? Откуда я могу знать, где находится то, что безуспешно ищут в течение двух тысяч лет?!

— Одна ты действительно никогда и не узнаешь, как, впрочем, и я. Но мы вместе вполне сможем это сделать. Для этого нам нужно сначала стать единым целым.

— Ты любишь меня, но одновременно ждешь от меня помощи. А любовь должна быть бескорыстной!

— Так я от тебя ничего и не требую. Ты сама захочешь найти Грааль. Понимаешь, тебе будет приятно это делать, ни о какой корысти с моей стороны и речи нет. Все произойдет само собой.

— Откуда ты знаешь, что я захочу,

а что нет? — обиделась я. — Может, и не захочу вовсе.

— Искать Грааль — это приятное занятие для каждого нормального человека, поверь, ты захочешь.

— А ты можешь объяснить мне, что это такое? Что ты чувствуешь, когда любишь? Ты ведь говоришь, что уже любишь меня? Объясни, что ты чувствуешь?

— Я готов отдать тебе все что угодно, даже свою жизнь. Если ты умрешь, мне будет тяжело оставаться в этом мире, и я пойду за тобой.

— Не может быть! Вот так сразу? Ты же меня совсем не знаешь!

— Это ты так думаешь. Я «вижу» людей насквозь, все их мысли, все тайны.

— И меня тоже?

— Тебе это неприятно?

— А кому же это будет приятно? — смутилась я.

— Я не причиняю никому вреда. Тебя я тоже вижу. Мне не нужно узнавать, я тебя уже знаю, как будто мы уже сто лет знакомы.

Я неожиданно покраснела, но все же любопытство взяло верх: какая я?

— Самая лучшая. Я люблю тебя. — Улыбнулся Алан и взял меня за руку.

16. Обручение на небесах

— Это, конечно, удивительно и невообразимо, — вдруг сказала я вслух то, что всплыло у меня в сознании. — Получается, что ты знаешь меня намного лучше, чем я сама себя знаю?

— В этом нет ничего удивительного, если учесть, что подавляющее большинство людей совершенно не знают самих себя.

— Но я так не могу, ты говоришь, что ты мой идеал, а я сама до сих пор этого не осознаю.

— Это можно легко исправить, — весело сказал он. — Есть два способа — быстрый и медленный. Медленный займет несколько лет. Тебе нужно будет научиться всему тому, что знаю я. После этого ты научишься слышать свой внутренний голос, и он тебе скажет, что ты меня любишь! Во всяком случае, мне он только что сказал именно это.

— А быстрый способ?

— Я волью в тебя много своей энергии и вместе с этим на время уберу все твои барьеры.

— И что это даст?

— Ты сможешь общаться со своим внутренним голосом напрямую и спросишь у него сама.

— А это не опасно?

— Нисколько, но я должен предупредить тебя: если твой внутренний голос скажет тебе, что ты любишь меня, это само по себе уже свяжет нас с тобой навеки. Ты готова к этому?

— Ну, если мой собственный внутренний голос это скажет, то тут ведь ничего уже не поделаешь? Значит, судьба. — Мне вдруг стало так любопытно и так не терпелось пообщаться со своим внутренним голосом, что я не придала особенного значения его словам.

— Я тебя предупредил, — серьезно добавил он.

— Хорошо, — отмахнулась я, — давай начнем.

Он встал из-за стола и вывел меня за руку на свободное пространство. Потом развернулся, встал передо мной, взял за руки и посмотрел прямо в глаза. Я тоже смотрела на него и вдруг почувствовала, что

он действительно знал каждую мою мысль, как будто мы были знакомы целую вечность. Меня зазнобило. По спине от основания шеи до поясницы прошла волна неизвестной энергии. Мы замерли и стояли друг напротив друга.

Я смотрела на Алана и не могла разобраться в том, что со мной происходит. Он заметил это и добродушно улыбнулся. Передо мною проносились все значимые моменты моей жизни. Сначала они медленно сменяли друг друга, но, постепенно набирая скорость, уже скоро превратились в сплошной калейдоскоп бегущих картинок. Мне не хотелось плакать, но слезы лились, а на душе с каждым вздохом становилось все легче и легче. Алан приблизился ко мне немного ближе. Я почувствовала его дыхание. Мне захотелось вдохнуть его еще и еще раз, и я приблизилась еще ближе к его губам. Через мгновение мы слились в единое целое. Наш поцелуй был тем мостиком в вечность, который унес нас в безоблачные дали со скоростью света. Мы летели сквозь пространство и время. Впереди было радужное сияние, и мы, словно бабочки, стремились к нему. Это было так приятно. Раньше я не могла себе даже представить такого удовольствия. Мы летели сквозь небольшие прозрачные облачка прямо к солнцу. Оно не слепило глаза, а просто мягко светило нам в лицо. Но вот оно стало приближаться к нам, и я поняла, что этот свет впереди не наша звезда, а светлый и яркий город. Мы подплыли к его золотым вратам. Нас уже встречал почтенный старец. Он был мощного телосложения, высокий и широкоплечий. Все его естество излучало жизненную энергию.

— С чем пожаловали, юные отроки? — учтиво спросил он.

Алан посмотрел на меня, всем видом давая понять, что пришло время задавать интересующий меня вопрос. Этот сияющий город и эта обстановка были такими необычными, что я еще не пришла в себя. Старец терпеливо ждал.

— Я бы хотела узнать, люблю ли я моего спутника, — запинаясь, пролепетала я.

Старец был столь величественен, что невольно вызывал трепет и поклонение.

— Сейчас ты сама сможешь ответить на этот вопрос, — сказал он.

Не успела я удивиться его ответу, как он сделал шаг вперед и взял нас с Аланом за руки:

— Итак, нареченная София, согласна ли ты взять нареченного Алана в свои законные мужья? Будешь ли ты любить его в болезни и здравии, на земле и на небе во веки веков?

Моему удивлению не было предела. Я осмотрела себя и Алана. На мне было необыкновенно красивое свадебное платье. На нем был красивый белый смокинг с белой вышивкой, которая переливалась на солнце. Это, видимо, старец переодел нас своим прикосновением.

«Неужели это свадебная церемония?!» — подумала я.

Старец посмотрел на меня своим ясным взором, и вдруг волна озарения захлестнула меня. Я поняла, что Алан и я созданы друг для друга. Как две разные части одного целого. Я представила это явно. Я не могла в это поверить, но ощущала это во всех подробностях всем своим телом и душой. По привычке все еще отталкивая эти ощущения, но в то же время я уже полностью утопала в них. В этом чудесном месте сопротивляться им я не могла. Эти чувства были настолько полновесны и сильны, что я забыла обо всем на свете.