Мотивация небес
Шрифт:
«Никак не могу привыкнуть к его манере передвигаться», — подумала я.
Я еще сердилась на него за «обручение» с последствиями и поэтому старалась с ним не разговаривать.
Мы прошли половину дороги и уже вошли в парк, который находился недалеко от школы.
— А зачем тебе столько воды? — не удержалась от любопытства я.
— Сейчас увидишь, — ответил Алан. — Здесь подходящее место.
Он зашел за плотную стену кустарника, и я пошла следом. Когда я поравнялась с ним и посмотрела в направлении его взгляда, меня чуть удар не хватил. Открытые канистры стояли вплотную друг к другу. Алан делал над ними пассы своим откуда-то взявшимся посохом. Вода из них стала
Я поймала себя на том, что смотрю на это невиданное в городском парке действо с открытым ртом.
Еще через минуту Алан уже смотрел на еще одного Алана, правда, тот был в одном нижнем белье.
— Оденься, — сказал один Алан другому, и вытащил солидный костюм-тройку из рюкзака.
Его копия стала спешно одеваться.
Пока я приходила в чувство, две копии смотрели друг на друга, и с одним из них что-то продолжало происходить.
Скоро я поняла, что второй Алан становился старше. Он старел прямо на глазах. Буквально за пять минут он состарился лет на двадцать.
— Как думаешь, так достаточно? — спросил меня мой, молодой, Алан.
— Что достаточно? — хлопая глазами, в недоумении спросила я.
— Для моего отца. Он не особо функционален и совсем недолговечен, но роль тупого папаши перед директором школы сыграть с моей помощью сумеет. — Он посмотрел на меня и добавил. — Не бойся, это лишь мой водяной элементал.
— Понятно, — еле прошептала я, хотя мне было абсолютно ничего не понятно.
Дальше мы пошли втроем. Алан пытался снять мое оцепенение, он шутил за двоих: сначала со мной говорил сам, потом продолжал свою фразу ртом «водяного папаши». Они беседовали, папаша в костюме пытался общаться и со мной, но это для меня было настолько новым, что я старалась держаться от него подальше.
Мы зашли в школу и сразу направились к кабинету директора. У нас была строгая и недоверчивая директриса, и я сомневалась, что у Алана получится ее провести. Чтобы убедиться, что все пройдет нормально, я села рядом с дверью в директорскую и прислушалась.
— Добрый день, — начал клон, — я хотел бы определить в вашу школу своего сына Алана Шнитке. Вот наши документы.
Дальше последовала длинная пауза. Видимо, директриса просматривала документы.
— Он был отличником в предыдущей школе? — своим обычным недоверчивым тоном вопрошала директриса.
— Да было дело. Он вообще способный мальчик, — продолжал хвалиться ребенком элементал.
— Так вы переехали из Соединенных Штатов?
— Меня перевели в Лондон по службе, — разливался соловьем клон.
Через полупрозрачную дверь директорской было видно, что он как-то странно прогнулся к директрисе.
— Это мои рекомендательные документы.
Послышался шелест перелистываемой бумаги.
— Желательно, чтобы об этом никто не узнал. Вы понимаете? — заговорщицки сказал он. — Это государственная тайна.
— Да, да, конечно, — сбивчиво затараторила директриса. — С документами все в порядке, можете приступать к занятиям с сегодняшнего дня, — добавила она доброжелательно, что было на нее совершенно не похоже.
— Да, зная тебя, тут нечему удивляться, но все равно я не верю своим глазам, — резюмировала я, когда мы отошли на достаточное расстояние от кабинета.
— А
— Да нет, — все еще удивленно продолжила я. — Наша директриса — самый подозрительный человек в мире. Она никогда не проводит собеседования с новичками короче двух часов. Плюс к этому, в конце учебного года вообще нереально перевестись в нашу школу. Вы же справились за шесть или семь минут, включая знакомство и прощание.
Я старалась не удивляться его фокусам. Но чем больше я его узнавала, тем это меньше у меня получалось.
— Вот и хорошо, — рассмеялся он. — Просто у меня очень хороший папа получился. Он только намекнул, что он работает на спецслужбы, и показал соответствующие документы.
— Ах, вот оно что! Тогда все понятно, — возмущенно протянула я. Я за него волнуюсь, а ему это легче простого! — Эмоции переполняли меня. Теперь я уже не знала, чего в них было больше — удивления или возмущения.
— Да, это не сложно, — еще больше развеселился он, — а теперь папа нам больше не нужен. Правда, дорогая?
Далее клон улыбнулся, подмигнул нам, быстро пошел по коридору и свернул в мужской туалет.
— А что он там будет делать? — поинтересовалась я.
— Смоется.
— А почему именно там?
— Ну не здесь же? Зайдет сейчас в кабинку и смоется.
— Что, в буквальном смысле? Как ты можешь? — От этих резких перемен у меня кружилась голова.
— Ну не в канистры же его обратно заталкивать?! — довольный произведенным эффектом, хохотал Алан, увертываясь от моей сумки.
— Ах ты, бессовестный обманщик! — Меня вдруг охватила сильнейшая ярость. — Как ты мог так со мной поступить?! Мало того, что напугал меня этим водяным монстром, так еще и смеется! — Все таки мне удалось пару раз неплохо приложиться сумкой по его спине, и это меня немного успокоило.
Все эти превращения были какими-то нереальными. Хотя, с другой стороны, на то они и превращения! Со времени моего знакомства с Аланом меня постоянно преследовали два противоположных чувства: любопытство и страх. И еще мне иногда казалось, что он меня разыгрывает или дурачит. Я все время пыталась понять, нет ли тут какого-нибудь обмана. А если есть, то как именно у него получается водить меня за нос. Но пока я была не в состоянии все это объяснить, и это меня к тому же еще и злило.
Прозвенел звонок на урок, и мы прошли на занятия.
20. В школе
Начался обычный учебный день. Но он просто не мог быть обычным. Ведь Алан все еще был здесь. Я с ним не разговаривала и делала вид, что вообще его не знаю. У меня, наконец, было время последить за ним со стороны, потому что сейчас я не была вовлечена в круговорот связанных с ним событий.
Алан не был красавчиком. Уродом, конечно, он тоже не был. Не выделялся и телосложением, со стороны казался обычным парнем, каких много. Правда, вел он себя уверенно и непринужденно. Так, как будто он уже несколько лет просидел за этой партой, ходил по этим коридорам и знал, где и что находится. Более того, создавалось такое впечатление, что он знает всех окружающих уже как минимум лет десять! И что самое удивительное, все это воспринимали совершенно естественно. Он с легкостью входил в чужие беседы с давней предысторией и ни разу не сказал какой-нибудь глупости. При этом сам он умудрялся не рассказать о себе никому и ничего. Более того, он так искусно строил свое общение, что ни у кого и в мыслях не возникало спрашивать его, задавать ему какие-либо вопросы. Ему как-то сразу же все доверяли практически все свои секреты! Для нашей школы это было немыслимо!