Мото
Шрифт:
– Ты оставишь след, как и он. – мама встает, эмоциональное утро сказывается в каждой ее черте. Мы похожи: у обеих лица в форме сердца и темно-каштановые волосы, за исключением того, что у меня голубые глаза. Его глаза.
– Надеюсь.
– Я в этом уверена. – она целует меня в лоб. – Спускайся, когда будешь готова.
– Я сейчас буду, – заверяю маму, когда она выходит из комнаты. Собираю свои подарки на день рождения и ложусь обратно на кровать, прижимая их к груди, поток эмоций переполняет мое сердце.
Возможно, у меня не было красивого платья, торта или даже вечеринки,
* * *
Кайла
Полагаю, вы думаете, что я побежала прямиком в объятия Дэва, сразу после похорон Риза… Но все произошло не так. Ни в малейшей степени...
Три года после смерти Риза
Убираю тарелки из-под торта и грязные вилки со стола в столовой, пока Сэм снимает фиолетовые ленты, свисающие с потолка.
Веселье восьми буйных трехлеток реально может вывести из себя. Мы с Сэм запихиваем все в черный мешок для мусора и обмениваемся выражением облегчения. Мы сделали это.
Впрочем, не имеет значения, насколько тяжелым выдался день. Я бы сделала все, что угодно, для своей маленькой девочки, которая одета в ее любимое вечернее платье цвета лаванды, и которая устраивает новый беспорядок из игрушек, что я лишь недавно убрала.
– Чудесный праздник, милая. – Сэм обнимает меня за плечи, пока мы наблюдаем за тем, как Дэв собирает детский байк в гостиной. Не похоже, что у него получается – во рту у Дэва торчит отвертка, а на лице озадаченное выражение.
– Давай, Дэв. Ты же закончил медицинскую школу. Детская игрушка не должна быть проблемой, – поддразнивает его Сэм. Он смотрит на нас, ничуть не удивленный ее сарказмом.
– Хорошо, что у тебя всегда с собой пистолет. – толкаю тетю локтем. – Взгляд Дэва мог убить. – направляюсь к выходу, чтобы вынести мусор.
– Я его не боюсь. – Сэм смеется, как только я выхожу из парадной двери.
Оказавшись снаружи, резко вдыхаю. Свежий январский воздух обжигает легкие. Прошлой ночью выпал снег, так что белым покрывалом укутаны деревья и лужайка перед домом. Наслаждаюсь колючим ощущением холода. Иногда мне необходимо болезненное напоминание. Напоминание о том, что я не умерла. Бросаю пакет в бак и возвращаюсь в дом.
Вся моя жизнь изменилась в мгновение ока.
Во второй раз мотоцикл унес жизнь того, кого я любила, и во второй раз я беспомощно наблюдала, как любимые умирали у меня на руках. Никакое искусственное дыхание не смогло остановить надвигающийся конец. Я наблюдала, как Риз испускал свой последний вздох, и отчаянно пыталась отдать ему свой. Мои худшие опасения оправдались. Отца моего ребенка забрали слишком рано. Я овдовела в двадцать семь лет и потеряла всякое желание куда-либо двигаться по жизни. В течение восьми месяцев я дрейфовала, пытаясь прийти к соглашению с собой, пытаясь отыскать свой путь.
Я не находила ясности до того дня, пока в мою жизнь не вошла Сиси – маленькая, решительная девочка, которая грандиозно появилась посреди сильной метели. Это было весело. Но в ту минуту, когда ее положили в мои объятия, она стала моей единственной целью. Моим дивным новым миром.
Риз в своей бесконечной мудрости (или паранойе, выбирайте сами) составил
По большей части.
Возвращаюсь в дом, и по спине пробегает холодок. Кажется, все встало на свои места, за исключением одной обременительной, нерешенной проблемы.
Я нахожу Риз, или, как мы ее ласково называем, Сиси, ползающую по Дэву, когда тот настойчиво пытается справиться с пластиковым мотоциклом.
– Может, тебе пора вернуться в медицинскую школу? – теперь моя очередь подшучивать, когда я снимаю Сиси с его колен.
– Не смешно. Я разберусь с ним.
– Похоже, здесь вырвало Фишера Прайса. – я имею в виду все пластиковые детальки, разбросанные по ковру.
– У всех них есть свое место, – размышляет Дэв, погруженный в концентрацию. Это действительно меня смешит. Он даже на работе так не сосредотачивается.
– Ну, пока ты борешься с игрушкой, я искупаю именинницу и уложу ее в постель.
Мои слова привлекают внимание Дэва. Он смотрит на меня и реально надувает губы.
– Это моя обязанность.
Технически, нет, но Дэв был частью жизни Сиси с самого начала. Он даже находился в гребаной родильной палате. Их связь никто не может отрицать, и, хотя вначале было невероятно больно смотреть, как он обнимал ее, я не могла отнять у него это счастье. Вы хоть представляете, каково это – оплакивать человека и видеть его лицо каждый божий день? Смотреть, как его близнец держит ребенка, и всей душой желать, чтобы малыша нянчил он?
Каково это – любить его брата так же сильно, как и раньше? Даже после всего. Подобные запутанные эмоции могут изменить человека. Они изменили меня.
Поэтому я отступила и закрылась, позволив любви между Сиси и Дэвом расти, в то время как моя любовь окаменела навечно.
– Хочешь поменяться местами? – предлагаю обмен купания на игрушечный мотоцикл.
– Да. – Дэв вскакивает, без колебаний беря на руки маленькую темноволосую красавицу.
Сиси визжит от возбуждения. Он балует ее, и она знает, что ей разрешат долго играть в ванне.
– Удачи, – благословляю я Дэва, когда он уходит с малышкой.
– И тебе того же. – он подбрасывает ее в воздух и исчезает наверху лестницы, а восторженные крики эхом разносятся по дому. Я сажусь на колени. Сборка байка должна быть менее напряженной, чем время купания.
– Нужна помощь? – предлагает Сэм, опускаясь на колени рядом со мной.
– Где ты была? – спрашиваю я, перечитывая инструкцию.
– Снимала остатки украшений с потолка. – она поднимает пачку лент.
– Неужели мы так много использовали?