Мотылёк
Шрифт:
Внезапно за дверью раздались шаги: тяжелые, уверенные и с каждой секундой все отчетливей звучавшие в моей голове, будто кто-то молотком бил. Я не двигалась, полностью обратившись в слух. Шаги затихли прямо у моей двери, и я была на грани, чтобы вскочить на ноги и громко вскрикнуть, чтобы Грейсон не приближался ко мне. Вне всякого сомнения, это он стоит у моей спальни.
Дверь медленно открылась, и мое тело буквально прошибла волна адреналина. Под одеялом уже не было чем дышать, но я продолжала лежать смирно. Визитер подошел к кровати, и я почувствовала, как чужая рука сжала один край одеяла, а затем с
Я медленно села, словно опасаясь спровоцировать смертоносную змею на прыжок, который может стать для меня последним. Грейсон прошелся взглядом по моим обнаженным ногам, затем посмотрел на плечо, что выглядывало из-под ворота растянутой футболки. Я инстинктивно поправила его и натянула футболку до самых колен, чтобы хоть как-то прикрыться.
Лерой молча подошел к изголовью кровати, измерял меня еще одним изучающим взглядом, а затем сжал мой подбородок большим и указательным пальцем. Моя шея неприятно хрустнула, когда Грейсон поднял мне голову так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза. В его взгляде пылал какой-то нехороший огонь, и я совсем не стремилась узнать природу возникновения этого пламени, что грозилось обжечь меня.
Большой палец коснулся моей нижней губы, провел по контуру, надавил на середину, призывая меня приоткрыть рот. Интересно если со всей дури дать Лерою по коленям у меня есть хотя бы один крошечный шанс убежать, пока он станет оправляться от удара? Палец Лероя скользнул мне в рот и надавил на язык, я закашлялась, ощущая рвотный позыв. Грейсон нахмурился, явно не довольный моей реакцией, но палец не спешил вытаскивать. Он еще раз надавил на язык, и я вновь закашлялась, чувствуя, что если Лерой сделает так еще раз, то меня точно стошнит.
— Сосала? — несмотря на полыхающий взгляд темных глаз, голос Грейсона звучал ровно.
Он идиот? Или только прикидывается? Сам знает, что я девственница, тем более работала обычной официанткой, и мне было уж точно не до минета. Вместо ответа я крепко так прикусила его палец, ощущая дикий порыв сделать этому человеку настолько больно, насколько это сейчас вообще возможно.
Лерой сжал мои щеки второй рукой и осторожно вынул из моего рта свой палец. Судя по взгляду, этому уроду не понравилась моя выходка и внутри меня тут же зашевелилось неприятное чувство страха, которое я никак не могла взять под контроль.
Грейсон недовольно посмотрел на меня, затем резко схватил за ноги и, дернув их, подтащил к себе и пригвоздил мои запястья к кровати. У меня перед глазами все закружилось от такой резкой смены положения, а щиколотки заныли болью там, где только что к ним прикоснулся Лерой. Он навис надо мной точно скала, его лицо находилось в ничтожных сантиметрах от моего и я могла детально рассмотреть каждую морщинку, черточку и даже зрачки. Глаза Грейсона были не черными, а темно-карими, обрамленные длинными ресницами. На правой брови едва был заметен вертикальный шрам, а в мочке левого уха виднелся маленький след от серьги. Столько крошечных деталей на лице Лероя казались мне чем-то противоестественным и совершенно неуместным. Эти шрамы и морщинки говорили о том, что Грейсон все же сотворен
Лерой, похоже, тоже изучал меня, рассматривал, словно пытался что-то найти. Мои руки стали ныть от крепкой хватки, и я поерзала под Грейсоном, пытаясь хоть чуть-чуть сменить участок обхвата моих запястий, которые Лерой может вот-вот превратить в крошево своими сильными ладонями.
— Лежать, — приказал Грейсон и одним верным движением перевернул меня на живот.
Такая смена позиции мне совсем не нравилась, я не могла наблюдать за ситуацией, а значит, была почти что слепа. Лерой держал мои запястья в одной своей руке, а другой грубо задрал футболку и стал ощупывать мои бока, а затем и задницу. Каждое его прикосновение было болезненным и я не удивлюсь, если завтра обнаружу на своем теле синяки. Он сжал сначала одну ягодицу, затем вторую, а потом отвесил увесистый шлепок, когда я непроизвольно заерзала.
— Лежать, — вновь повторил Лерой, и в его голосе уже отчетливо улавливалась суровость.
Я притихла, словно мышь. Назвать меня покладистой трусихой нельзя, но тон этого человека действовал на меня безошибочно, и я тут же затихала, будто дрессированный зверек. Может, это банальный инстинкт самосохранения, чтобы не навлечь на себя еще большую беду? Не знаю.
Вдруг один палец Грейсона оттянул в сторону край моих трусиков и грубо прошелся вдоль промежности. Я содрогнулась, но больно или неприятно мне не было и это пугало меня. Я не хотела испытывать положительные ощущения от прикосновений этого урода.
— Мотылек! — раздался в коридоре восторженный вопль Калэба. Еще никогда я не была так рада его появлению, как в эту самую минуту.
— Блять, — выругался Лерой, убирая от меня свои руки.
Я быстро поднялась на ноги и поправила свою футболку. Через несколько секунд Калэб ворвался ко мне в спальню с какими-то блестящими вещами. Я была готова расцеловать его.
— О! Привет, — поздоровался Калэб, заметив своего брата.
— Привет, — ответил он и, измерив меня недовольным взглядом, стремительно покинул комнату.
Я облегченно вздохнула.
— Смотри, — Калэб подошел ко мне и разложил на кровати миленькое розовое платьице, обшитое серебристыми блестками, розовые башмачки с атласными бантиками и две шелковые ленточки для волос такого же цвета.
Я рассматривала свою одежду на сегодняшний день и пыталась максимально сфокусироваться на ней, тем самым вытеснив мысли о том, что происходило со мной несколько минут назад. Интересно откуда у Калэба все эти вещи? Лерой ему их покупает? Представлю его, стоящего в костюмерной лавке среди блесток, разноцветных париков и прочей маскарадной дряни. Стало даже немного смешно.
Калэб по обыкновению переодел меня, а затем усадил за туалетный столик, чтобы расчесать мои волосы. Поглядываю на него в отражении зеркала и все еще не могу поверить в то, что этот взрослый с виду человек, в душе ребенок в прямом смысле этого слова. Хотя, наверное, это не так уж и плохо. Тебя не мучают никакие серьезные проблемы, не нужно думать о том, где бы заработать деньжат, чтобы не сдохнуть от голода.
— И чем же мы будем сегодня заниматься? — спросила я, когда Калэб начал ловко вплетать одну ленточку мне в косу.