Мотылёк
Шрифт:
Калэб стал ворочаться и, откашлявшись, он вскоре проснулся. Судя по сильному кашлю, мой дружок тоже простудился. Ну, все… Лерой точно мне голову оторвет. Обвинит в том, что я нарочно его брата заразила.
— Доброе утро, — прохрипел Калэб и тут же скривился, видимо, ощутив боль в горле.
— Доброе, — мой голос тоже осип, но не так сильно.
— Ой, кажется, мы заболели, — друг сел и зашелся в диком приступе сухого кашля.
Я шмыгнула носом и чхнула так сильно, что казалось, будто мозги в голове задребезжали. За одним чихом последовал еще один
— Нужно идти к Хэтти, — гундося, заявил Калэб. — Она нам обязательно поможет.
— Окей.
Мы как две старые клячи, привалившись, друг к другу медленно спустились в гостиную. Голова немного кружилась, а в ногах внезапно образовалась ужасная слабость. Если бы Калэб не поддерживал меня, то я бы непременно снова скатилась вниз по ступенькам. Ненавижу болеть! Когда я болею, то чувствую себя по-особенному немощной, а это отвратительное ощущение.
В гостиной уже все было идеально убрано и когда только Хэтти успевает за всем следить? Я бы в этой бесконечной уборке давно бы уже загнулась.
Кое-как мы дошли до кухни. Алестер уже сидел за обеденным столом и пил кофе. Заметив наше появление Коулман широко улыбнулся, а затем едва заметно нахмурился.
— Что с вами? По вам будто поезд проехался.
— Неа, мы просудились, — шмыгая носом, ответил Калэб и хохотнул. Странно, даже в болезни он находил над чем посмеяться.
— А это еще что за новости? — строго спросила Хэтти, повернувшись к нам лицом.
— Да мы не специально, — решилась я оправдаться. — Вчера еще все было хорошо, а теперь, — я запнулась и чихнула так, как будто в последний раз.
— Так! А ну марш в гостиную, — скомандовала Хэтти. Такой серьезной я видела ее впервые. — Сейчас ноги будите парить. Тоже мне! Вздумали болеть здесь.
Мы с Калэбом переглянулись и синхронно чхнули.
По телевизору шел мультик «Мадагаскар» и пока герои плыли на корабле, ссорясь друг с другом, Хэтти принесла нам по стакану подогретого молока и подлила в тазики с горчичным порошком еще немного горячей воды.
— Обожаю молоко, — заявил Калэб, смакуя свой напиток.
— Ну, такое себе, — я посмотрела на свой стакан и, увидев на молоке пенку, скривилась. Гадость какая-то!
— Пейте, — настойчиво проговорила домработница, обращаясь ко мне.
Ну что же, делать было нечего, и я залпом выпила все молоко. На вкус — гадость, но зато отлично успокаивало раздраженное горло, и кашлять хотелось уже значительно меньше.
— Потом еще подолью воды, а после разотру и вот еще, — Хэтти забрала у нас стаканы и достала из кармана своего передника градусники. — Измерьте температуру, — она передала градусники мне.
— Хорошо.
Все это выглядело, конечно, немножко странно. Я думала, что нас сейчас напичкают антибиотиками и отправят в кровать, но, похоже, Хэтти не из тех людей, которые привыкли лечиться исключительно таблетками.
Температура у нас с Калэбом оказалась одна и та же, тридцать восемь и три. Ладно, это еще не страшно, как-то у меня была температура
— Мультики смотрите? — в гостиную зашел Алестер.
— Ага, — Калэб хохотнул, увлеченно наблюдая за пингвинами, которые постоянно повторяют «Улыбаемся и машем, парни». — А ты уже куда-то собрался?
— Да, у меня самолет через час, — Коулман глянул на свои наручные часы.
— Я думал, что ты еще останешься на денек, — Калэб немного загрустил.
— С радостью, но я на Хэллоуин едва сумел выбраться, — Алестер пожал плечами, и по выражению его лица было понятно, что ему и самому не очень приятно расстраивать Калэба.
— Понятно. А Лерри где?
— Он в спортзале с раннего утра, я его уже предупредил об отъезде. Не грусти, малый, — Коулман подошел к Калэбу и похлопал его по плечу. — Я еще приеду. Работа, сам понимаешь.
— У вас у всех работа, — возмущенно пробормотал Калэб, кашлянув. — Никому кроме Хэтти и Мотылька до меня нет дела.
— Ты сам прекрасно знаешь, что это неправда, — Алестер стал серьезным. — Просто и мне, и Лерою нужно работать, чтобы была возможность покупать тебе подарки, понимаешь? Тем более, ты всегда можешь мне позвонить, и мы поболтаем. А чтобы тебе совсем грустно не было, держи, — Коулман достал из внутреннего кармана пиджака черный бумажник и протянул Калэбу купюру в пятьдесят долларов. — Как выздоровеешь, поедешь, купишь себе что-нибудь. Пусть это будут твои личные карманные деньги.
Калэб взял деньги в руки и с восторгом посмотрел на них. Видимо, прежде ему никто не давал те же пятьдесят долларов просто так в руки.
— Спасибо, я бы тебя обнял, но испачкаю соплями, — Калэб хихикнул и снова откашлялся.
— Мотылек, — Алестер посмотрел на меня, пряча бумажник на место. — Был рад познакомиться с вами, вы произвели на меня неизгладимое и положительное впечатление своим обаянием и проникновенным взглядом.
Я застыла на месте и даже немного приоткрыла рот. Вот так слова! Хотя, сейчас с красным носом, опухшими от вчерашних слез глазами, разбитыми коленками, да еще и с насморком, во мне трудно разглядеть то обаяние, о котором говорил Алестер. А есть ли оно вообще у меня?
— Спасибо, — ответила я. — Мне тоже было приятно с вами познакомиться.
— Надеюсь, мы еще встретимся, — Коулман улыбнулся мне. — Удачи вам обоим.
— Спасибо, — одновременно с Калэбом проговорила я, когда Алестер направился к входным дверям, где уже стоял его небольшой чемодан.
Когда Коулман покинул нас, через несколько минут из левого крыла дома вышел Лерой. Он был одет в спортивные штаны, а черная майка висела у него на плече. По крепкому и мускулистому телу скользили маленькие капельки пота, поблескивая при дневном свете. Я глянула на татуировку быка, сейчас это чудовище казалось мне спокойным, а энергетика его хозяина не так сильно давила на плечи.