Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая
Шрифт:
— Логично, — кивнул Борис Николаевич. — В какой ресторан рванём?
— Предлагаю при Доме офицеров. У меня там друг детства в ансамбле играет, да и вообще знают меня там.
На том и порешили. А впереди ещё целый рабочий день, и вечером ресторан. Фух, где бы на всё это сил взять…
Первым делом по возвращении с планёрки я спросил у ожидавших меня в ничегонеделанье помощников:
— Так, а теперь давайте познакомимся поближе. Рассказывайте каждый свою биографию. Кто начнёт?
Начал Гена. С его слов, он родился в обычной интеллигентской семье. Мама преподаёт русский и литературу в школе, папа работает
— А в чём ты видишь своё предназначение? — спросил я его.
— Главными целями коммунистов является построение справедливого общества, достижение социального равенства…
— Стоп, стоп! Эти постулаты я и сам наизусть помню. Ты мне чисто по-человечески скажи, чего ты хочешь от жизни?
— Ну-у, — замялся Куропаткин. — Чего хочет каждый человек? Семья, дети, хорошая работа… Быть полезным обществу, в конце концов.
— Так, понятно… А ты, Валентин?
В общем, биография Новицкого мало чем отличалась от биографии Геннадия. Разве что родители работали инженерами в каком-то «почтовом ящике», которых в Свердловске было немало, да и закончил исторический факультет университета. В отличие от товарища, он уже два года как был женат на сокурснице, но детьми пока не обзавелись.
Объяснил им суть нашей работы, поделился планами, они слушали меня с серьёзным видом, периодически что-то записывали в свои блокноты.
На обед мои помощники рванули в обкомовскую столовую. Я же сказал, что приду чуть позже. Едва за ними закрылась дверь, набрал номер ресторана, попросив пригласить к телефону помнившего меня администратора, и поинтересовался, можно ли забронировать столик на сегодняшний вечер, добавив, что нас будет всего двое.
— Организуем, — без лишних экивоков пообещал тот.
Отлично, теперь нужно проинформировать Ельцина. Отдел строительства, которой он возглавлял, находился на этом же этаже, занимая три комнаты. А его кабинет предварялся приёмной, что говорило о солидности отдела. В приёмной я обнаружил молоденькую и довольно миловидную секретаршу, пившую чай под бутерброд. При моём появлении она смущённо покраснела.
— Приятного аппетита! — улыбнулся я. — Борис Николаевич на месте?
— Он на объекте, обещался быть к четырём, у него встреча назначена. А вы с ним договаривались?
— Да нет, просто хотел проинформировать кое о чём… Ладно, забегу тоже к четырём.
— Вы ведь Евгений Платонович Покровский, начальник нового отдела?
— Он самый.
— Ой, вы же знаменитость!
— Сейчас я рядовой… или почти рядовой чиновник. Ладно, побегу, ещё раз приятного аппетита! — попрощался я, не дожидаясь, когда дело дойдёт до автографов.
Столовая располагалась на нулевом этаже, где и архив. Кормили тут вполне неплохо, ещё и стоило всё сущие копейки, дешевле, наверное, чем в заводской. Это меня слегка покоробило. Жируют, суки… Понятно, что заводчане в массе своей зарабатывают больше, чем рядовой чиновник даже областного уровня, и могут себе позволить не только столовую, но и ресторан, пусть хотя бы раз в неделю. Однако сотрудники обкома, как мне кажется, и так
Без пяти четыре я снова появился в приёмной Ельцина. На этот раз тот был на месте, и я проник в его кабинет, только чтобы сказать, что к 7 вечера жду его в ресторане Дома офицеров, и что столик забронирован.
— Буду, — пообещал тот.
Ресторан Дома офицеров даже вечером понедельника не пустовал. Я успел побывать дома, предупредить только саму только что вернувшуюся из филармонии Полину, что проставляюсь и иду в ресторан с Ельциным, взял бы и её, но сегодня у нас чисто мужская компания, так что приду, возможно, ближе к полуночи. После чего чмокнул её в щёку и на вызванном такси отправился к Дому офицеров. Предполагалось, что придётся пить, и я не рискнул садиться за руль.
Без десяти семь я располождился за дальним, забронированным столиком, перед этим на входе сунув трояк швейцару и «синенькую» администратору. Сейчас передо мной лежало раскрытое меню, которое я лениво изучал в ожидании Ельцина. Тот появился почти четверть восьмого.
— Прошу прощения за опоздание, — сказал тот, пожимая мне руку и усаживаясь за стол. — Пришлось на объект внепланово выезжать, где был уже сегодня днём. Разгильдяи, сорвали поставку цемента, вся стройка стоит, а они работают в две смены. Вставил пистоны кому надо… Так, чем тут сегодня угощают?
Пока мы выбирали, чем отужинать, на сцене появились музыканты. И Серёга Зинченко тут, за клавишными. Окинул сквозь очки цепким взглядом зал, увидел меня, расплылся в улыбке. Я тоже улыбнулся, помахал ему рукой.
Пить мы решили коньяк. Памятуя сцену из фильма «Вокзал для двоих» с ужином Гурченко и Басилашвили, во избежание бодяжничества (кто его знает, хоть вроде и приличный ресторан) я попросил принести не раскупоренную бутылку «КВ». Чёрная икра в красивой стеклянной икорнице в виде осетра, язык заливной, редкие по этому времени года свежие огурцы и помидоры, шашлык, кувшин холодного морса, минералка… В общем, было что выпить и чем закусить после трудового дня.
Ну и поговорить, куда ж без этого.
— Как тебе, Женя, твой первый рабочий день? — спросил Ельцин, намазывая икру на хлеб.
— Считаю, что неплохо, Борис Николаевич, продуктивно. Сегодня обзвонил все горкомы партии Свердловской области, пообщался с людьми, в большинстве случаев нашёл понимание. Только в Нижнетагильском горкоме зам первого секретаря, с кем я общался, встал в позу. Мол, даже если ты и тот самый Покровский, то ни о каких твоих полномочиях я не извещён. Пришлось Рябову докладывать, тот пообщался с их первым, в итоге вопрос был улажен.