Мой бешеный майор
Шрифт:
Дергаю Дуню и не отказываю себе в удовольствии поддать под крепкую попку ускорения. Та машинально делает пару шагов вперед и останавливается. Испуганно смотрит на развалившихся на лавках пьяных мужиков и поворачивается к нам.
– Точно отпустите потом? – спрашивает, глядя снизу вверх на нас с Макарычем.
– Неа, – лыбится тот, – Пока Крыжин не приедет, не отпустим, но на выбор тебе жилье дадим, санаторий пять звезд у Зубра или гостевой дом, прошу пожаловать.
– С ним поеду, – наконец, выдыхает Дуня, – Только я готовлю не очень.
– А нам все подойдет, – подхватываю ее за талию, прижимая к себе боком и веду из отдела на улицу. Ну нравится мне, как она ойкает при этом, аж сладко внутри, волнующе.
– Ты это, Зубр, властью данной тебе, руки не распускай, – шипит в спину Макарыч, пока провожает меня и Дуню к моей машине.
– Властью, данной мне, отвали, – запихиваю рыженькую в салон своего внедорожника и захлопываю дверь. Поворачиваюсь к Макару.
– Завтра с утра доложишь мне, сколько у нас бригад и где будут стоять в новогоднюю ночь, списки на стол. Оперативку сам проведу, чтобы не расслаблялись.
– Че злой-то какой, – обижается Макарыч, – Поезжай домой, может, добрее станешь. Ваньке привет.
Киваю и сажусь за руль, вижу, как съежилась Дуня в своей куртке. Врубаю печку наполную и вместе с ней включается магнитола, взревев басами и гитарой. А музыка у меня что надо, сабвуфера по всему салону, пара под пассажирским сиденьем, а слушаю я полный жесткач. Да такой, что Дуня вздрагивает и широко открывает глаза, когда ее почти подбрасывает на сидении от ударников. Что же, девочка, вот она суровая действительность. Суровые мужики, слушают суровую музыку. Поехали.
Глава 3
У дома стоит машина Демы, черный внедорожник весь разрисован граффити с танками. Демьян-фанат игры «Мир танков». От него и бывшая девушка ушла из-за того, что он играл.
– У него танки и мужики, вот пусть с ними и живет, – сказала она на прощание, выпиннывая свой брендовый розовый чемодан за дверь его квартиры.
Мужики, в смысле полиция, Дема буквально жил на работе в те три месяца до ее ухода, впрочем, как и мы все. Там масштабная операция была по наркотикам, день и ночь пасли представителей банды. Народ прямо падал с недосыпа. Демьян, в том числе. Это было два года назад, и до сих пор Дема впадал в матерное буйство, если кто вспоминал про его Стасю, Станиславу.
– Ушла и ушла, все, еще раз кто вспомнит, в пятак получит, – угрожал он всем, пока разговоры не стихли. Ну любят мужики постебаться над любовными отношениями, потому что у всех почти так же. Моя жена тоже ушла пять лет назад, уехала в Питер к мужику. Забрала Ваньку и когда я вернулся с работы, на столе осталась только записка, пустой дом, две собаки и два кота.
Да и не подходили они со Стасей друг другу, хотя каким-то макаром год продержались. Стаська она вообще не его круга была. Дочка довольно сурового олигарха из списка Форбс. И как только ее отец позволил дочери, целый год жить с ментом. Ну капитан полиции, да, но где Дема, а где остальные олигархи. Что мог дать такой обычный мент? Да ничего, кроме своего члена, ласки и внимания. Если с первыми двумя было все нормально, то вот внимания как раз и не хватило.
Ворота отъезжают в сторону, и я въезжаю во двор. Тут же машину облепляют два пса: Арчи и Зара. Этих питбулей мне подарили на прошлый день рождения, презентовали от элитного питомника. Сейчас им было чуть больше года, а бестолочи еще те, хотя выдрессировали их отменно. Зара ждала щенков со дня на день, и я не представлял, что с ними делать. Хотел напрячь Ваньку, но боюсь, что тот сбежит, лишь бы только не нянчиться с потомством.
Питбуль мне вообще напоминал индейку, весь такой бугристый от мышц, я так и называл Арчи – качок. Зара была чуть изящнее и спокойнее, тем более сейчас с уже довольно заметным животом. Ходила у машины, хлобыстав по корпусу своим хвостом и виляя попкой. Арчи скакал вокруг, не касаясь когтями корпуса, знал, что нельзя царапать.
– Этто кто? – жмется в кресло Дуняша, а я и забыл про нее, пока ехали.
Всю дорогу сидела, стараясь стать невидимкой, только морщилась от моей музыки. Невидимкой ей стать удалось, вот я и ввез ее прямо в гущу зубастых монстров, так сказать. Смотрю, от дома еще активировались коты, вся стая в сборе. Батя приехал, все встречают. Один британец, второй не пойми кто. Первый любимец бывшей, так и оставила здесь, не с собой же брать, а второй чисто-белый, сам откуда-то прилип. Но Макарыч, спец по котам, сказал, что это перс, причем жутко породистый.
Когда Пушок (да простят меня все любители персидских кошек за банальную кличку) появился еще двадцатисантиметровым котенком, я расклеил по всему нашему коттеджному поселку ориентировку, но так никто и не опознал сбежавшего кота. И хотя поселок у нас в таких делах прошаренный, больше 70% работники полиции, кот так и остался у меня. Из наших пока здесь жил я, подполковник Борисов и полковник Горюшин. Демыч только собирался сюда переехать. Хотел до Нового года, но не успевает. А так у него коттедж уже готов, отопление подключили на днях и первого щенка от Арчи и Зары он уже застолбил, еще одного берет Макарыч, но про того отдельная песня будет.
– Выходи по частям, – приказываю Дуне и открываю свою дверь.
– Это как? – слышу испуганный писк, а собаки уже рвутся в машину с радостным лаем, чуть не сваливая меня с ног.
Ну, радостный это для меня, а вот для рыжика предынфарктное состояние.
– Ааа, – пищит она, сползая под бардачок.
– По частям это значит дверь чуть приоткрыла, руку высунула и дала познакомиться, – тихо посмеиваюсь про себя, где-то очень глубоко внутри.
– Руку дать? – глаза рыжика расширяются и мне даже становится интересно, до какого предела могут они так увеличиться.
– Ага, руку, потом ногу, – поддакиваю, обхожу машину и приоткрываю ее дверь, – Давай, вылезай. Арчи, Зара, свои.
– Вы сумасшедший, – делает свои выводы Дуня, но привстает из-под бардачка. Берет совсем потеряла, медные кудряшки как пружинки. Интересная такая, румяная и, мне кажется, даже веснушки горят ярче. А маленькая какая, вон как лихо под сиденьем уместилась.
Возвращается на кресло и выглядывает наружу, высовывая свой нос.
– Я же сказал, по частям, нос лишний? – угораю про себя, еле сдерживаясь чтобы не показать ей своего веселья.