Мой безумный Враг
Шрифт:
Захаров сбросил вызов. Слава сцепил челюсть. Перед глазами разлилась багровая пелена. И с каждой секундой Барновский злился все больше. Не потому, что его вот-вот арестуют и предъявят обвинения, а по той причине, что скандальная новость про Веру Захарову и ее бывшего мужа может попасть в прессу. И тогда Полина для Славы будет потеряна навсегда. Ведь она даже слушать его не станет.
Обведя взглядом квартиру, медиков, бледное лицо бывшей жены, Барновский выругался. Если Захаров действует настолько топорно и не таясь, значит, сроки поджимают. У господина действующего губернатора пятки горят настолько, что тот решил пожертвовать Веркой ради грядущего переизбрания
– Какие мысли, Слава? – негромко проговорил Федор. – И дураку ясно, не сама она тут оказалась. Да и вены сложно вот так...
Слава кивнул и перевел взгляд на блюстителей порядка. Этих двоих он знал. Видел не единожды в доме Захарова. Более того, в тех документах, что сейчас хранились в очень надежном месте, имелось кое-что и на генпрокурора, и следователя и на их руководство.
Барновский рассматривал мужчин, сидевших в его гостиной. Сделал знак Белому, чтобы тот аккуратно вывел из комнаты ненужных свидетелей.
– Не желаете ли выпить, господа? – предложил Слава и вынул из бара самый дорогой коньяк, который держал до лучших времен.
– Мы при исполнении, Вратислав Павлович, – промямлил следователь, а Слава лишь усмехнулся и разлил жидкость в два стакана.
– Значит, перейдем сразу к делу, – заключил Барновский.
Глава 11
– Что с тобой, девочка моя?
Архипова нервно усмехнулась. Она и сама себе задавала это вопрос. И до сих пор задает. Что с ней не так? Что-то ведь не так?
– Я не знаю, – честно ответила Полина.
У нее ведь все есть. Есть семья, крыша над головой, работа, друзья. Даже собака есть! Но в груди – тревога. Под ребрами щемит, сжимается что-то до боли так сильно, что сложно дышать.
Почти две недели прошло, а воспоминания не отпускают. Полине плохо от этих воспоминаний, а без них – еще хуже. Она сходит с ума, если не представляет рядом с собой Славу. Если не прокручивает в памяти то, что случилось на территории жилого комплекса. Если не вспоминает те слова, что ей говорил Слава на ухо. Его голос не вспоминает, его руки, его горячее дыхание.
– Я не знаю, мамочка, – вздохнула Полина и обняла маму, как в детстве, спрятавшись лицом. Ведь если ты не видишь никого, то и тебя не видно.
Эта мысль заставила Полину зажмурится. Она ведь поступает именно так со Славой. Она не позволяет себе увидеть его, взглянуть на него по-настоящему. Обманывает себя. Заставляет себя смотреть на любимого мужчину через призму прошлых обид.
– Я так запуталась. Все так сложно, мам, – горько всхлипнула Полина.
Материнские руки ласково гладили ее по затылку и плечам. Поля знала, что мама не осудит ее, поймет, утешит.
– Расскажи мне, малышка, – мягко предложила мама
Полина всхлипнула.
С чего начать? Со знакомства со Славой? С ее отпуска в прошлом году? С дня рождения, когда они вновь встретились? С той ночи, когда Поля довела Барновского до сердечного приступа? Или с той встречи, когда Слава сказал, что любит?
Ведь действительно сказал. А она... Она ушла. Пусть и рыдала потом в машине. И ночью тоже. Да что уж, каждую ночь на протяжении двух недель рыдает!
– Я такая дура, мам, – судорожно выдохнула Поля.
И внезапно сердце пронзила острая, как бритва, мысль. А что, если Слава сделает, как она требовала? Что, если он уйдет, и они никогда не увидятся? Или, что еще хуже, он поймет, насколько в Полине ошибся?
Нет, тай не пойдет! Нужно что-то делать!
Поля подскочила на ноги и ... осела на постель в дикой растерянности.
– У меня даже нет его номера телефона, – потерянно прошептала Полина.
– Чьего номера? – уточнила мама.
– Барновского! – будто шагнула в пропасть, выпалила Поля. – Славы Барновского!
– И зачем тебе номер Вратислава Павловича? Или это какой-то другой... Слава Барновский? – изогнула бровь мама, будто намекая, что вот сейчас наступил тот самый момент, когда стоит поделиться некоторыми секретами.
– Это очень длинная история, – призналась Полина.
Ария Борисовна вскинула запястье, взглянула на время, улыбнулась дочери.
– У нас есть примерно полчаса до того, как начнут приезжать гости, – заключила мама, – так что я вполне успеваю послушать сокращенную версию твоих отношений с другом твоего отца.
Полина смотрела маме прямо в глаза. Ведь больше нет смысла что-то скрывать. А потому, набрав побольше воздуха в легкие, Поля поведала обо всем. Рассказала все, как есть, без утайки и приукрашиваний.
Мама слушала. Иногда хмурилась. Иногда многозначительно улыбалась. А под финал истории подошла к окну и выглянула в сад.
На территории Архиповых вновь праздник. Все организовано с размахом. Весь дом, сади участок украшен к торжественному бракосочетанию Майи и Богдана. Сами молодожены уже в своей комнате, переодеваются и готовятся выйти к гостям. Словом, все рады, довольны и счастливы, кроме Полины. Она в растерянности и в слезах.
– Значит, Вратислав утверждает, что любит тебя? – произнесла мама, а Поля неопределенно повела плечами. – А ты что?
– А мне без него плохо, – очень тихо все же ответила Полина и несмело добавила: – Как думаешь, у папы есть его номер? Я могла бы... Не знаю, что ему говорить, но я могла бы... Или через Горюнова можно достать номер.
Поля хмурилась, вздыхала, пыталась хоть как-то привести мысли в порядок, а заплаканное лицо – в норму, ведь скоро нужно идти на праздник, а у Полины глаза красные и заплаканные.