Мой бондфренд, или они друг друга стоят
Шрифт:
Лучше бы я не спрашивала! Я впервые испытала такой стыд, злость и раздражение. А уж когда Соколов спокойно добавил, что Эллай думал, что я приобрела его из-за Соколова, то я просто взорвалась, как бутылка шампанского. И началось...
Я кричала, что они не имели никакого права лезть в мою комнату. Орала, что это мое личное дело и Соколов не имеет к нему некого дела. И наговорила много грубостей. В общем, меня понесло, словно после выпитого молока и съеденной банки с солеными огурцами. Марс
– А трусы они мои часом не мерили?!
После этого взорвался и Соколов. Я впервые видела его настолько разъяренным, но поступить разумно и прекратить ссору уже не могла.
Я сама не знаю, чего так завелась. Ведь я могла спокойно ответить, что этот лишь глупый подарок моей подруги и посмеяться над этим. Но в последнее время, повторюсь, эмоции были у меня через край, и я словно нашла повод их выплеснуть.
А потом пошли упреки... неважные, нелепые, необоснованные, но от этого не менее ядовитые и болезненные. И самое ужасное, что Марс даже на эмоциях ни в чем меня не упрекнул, хотя имел намного больше права это сделать.
– Закрой рот, Лена!
– Соколов первый понял, что пора остановиться иначе мы перейдем через черту, через которую никогда не сможем, переступить назад.
Но я не сдержалась:
– Ты еще мне не муж, чтоб рот...
– и я замолчала, вытаращила на Марса глаза и поняла, что он заставил меня замолчать магией.
– Так будет лучше, - устало произнес он, прикрыв глаза рукой.
– Ты и так наговорила достаточно. И на утро тебе будет очень стыдно, только это меня и останавливает...
– он резко замолчал, словно ляпнул лишнего.
Но я поняла, что он не сказал, и уже неслась из комнаты, схватив свою сумку, быстро влезла во вьетнамки, громко хлопнула входной дверью, спустилась по лестнице, на ходу звоня в такси.
...И мне, вправду, было стыдно. Да что там! Мне уже четвертый день было ужасно стыдно и плохо! Тем утром я отошла и вернулась, но Соколова в квартире не оказалось, поэтому теперь я не знала, когда он вернется... и вернется ли вообще.
***
– Да помиритесь вы!
– уж в какой раз раздраженно произнес Максим.
– Играй, давай!
Но игра мне не доставляла никакого удовольствия, не смотря на то, что я выигрывала с отрывов в три шара.
Я забила сразу два, и счет увеличился до пяти. Макс догнать меня не смог и проиграл.
– Только мокроту не разводи!
– предупредил друг и протянул мне почти полный стакан.
Пить совсем не хотелось. И курить в последнее время тоже. Ко всему я подсела на шоколад, хотя особого пристрастия у меня к нему не было даже в детстве.
– Не хочу, - отмахнулась я от стакана и произнесла, пытаясь придать голосу веселья: - Что ж, я победила, пошли к бару, тянуть шараду.
– Это вымученная улыбка еще хуже, - буркнул друг.
– Что ты тогда от меня хочешь?
– рассердилась я.
– Ничего!
– зло воскликнул Макс и направился вниз по лестнице.
Я догнала его уже у бара. Антон кинул на мое лицо взгляд и спросил:
– Что-то случилось, Лена?
– С парнем поругалась, - нехотя буркнула, хотя часто болтала с Антоном, который, как любой профессиональный бармен, умел слушать, но мне сейчас совсем не хотелось в очередной раз обмусоливать тему ссоры с Соколовым.
– Помиритесь, - со знающей улыбкой ответил бармен и протянул Максу банку с желаниями.
Друг быстро достал одно, развернул и выругался.
– Что там?
– заинтересованно спросил Антон.
Макс без слов протянул бумажку, бармен прочитал желание и присвистнул:
– Повезло.
– Как утопленнику, - добавил хмуро друг и протянул шараду мне.
Почерк я узнала сразу. У Кати была манера писать букву "т", как крестик.
Желание гласило следующее:
" Если выянула Лена - провсречаься с парнем по имени: Александр, Владимир или Максим не меньше двух недель.
Если выянул Максим - провсречаься с девушкой по имени: Надежда, Любовь или Вера не меньше двух недель"
– Это тупое задание и я не буду его исполнять!
– прорычал Максим и со злостью скомкал записку.
– И не справедливое по отношение к девушке, с которой я буду встречаться!