Мой босс – тиран

Набихан Дилноза

Я не знала, что несу, но было плевать. Хотела поскорее выйти из кабинета, остаться одной и думать обо всем. В одиночку ведь справиться легче, не так ли?

Когда я уходила, он даже не пытался остановить меня, не выбежал за мной, нет. Если бы он попросил меня остаться, попытался остановить, я могла бы поверить в то, что нравлюсь ему, а то, что случилось утром…. Ведь трудно забыть бывшую, которую любил, так? Я так оправдывала его.

Повезло ей, потому что Максим любил её. Возвращаясь на своё место в холле туалета, столкнулась с одним из сотрудников. Мы столкнулись друг с другом, больно ударившись лбами.

И тут я не стала сдерживать себя, вылила всю злость на бедного парня. Меня унесло, если можно так сказать.

— Ты куда идёшь? Не видишь, что я иду? Даже под очками не видишь, ботаник? И кто тебя нанял на работу?

Никогда раньше я так не ругалась, как сегодня. Бедный парень вжал голову в плечи, то и дело мямлил извинения, но мне было этого мало. Я хотела просто выговориться, отпустить себя. И отпустила.

В дело вмешалась Катя, которая успокоила меня успокоительным. На её вопросы, что со мной случилось, просто отмахнулась, мол, ПМС, бывает. Подруга прищурила свои карие глаза, обещала, что вечером нагрянет ко мне и тогда мне не отвертеться. Должна буду признаться. Ничего не сказала, не возражала. Пусть приедет, выпьем, составит мне компанию.

Такое поведение случалось с Константином Михайловичем, который зашёл к боссу. Рявкнула на него, а после извинилась. Пока оба босса скрылись в кабинете, я чуть ли не умерла от боли, но пришлось взять себя в руки, окинуть Максима равнодушным взглядом, хотя было тяжело это сделать. Хотелось поцарапать ему рожу, поставить фингал под глазом. Думала, обошлось, что он надолго будет отсутствовать, но не прошло и пяти минут, как он был уже передо мной.

Не знаю, как он узнал, что болею, но был рядом. По его виду поняла, не отступит. Пришлось подчиниться. Я ведь могу просто игнорировать его в машине. Но я не учла одного: Максим взял мою руку. На миг мне показалось, что Максим жалеет, что причинил мне боль, но лишь на миг. После ко мне пришло осознание реальности. Так нельзя. Тут много народа, а мне не нужны проблемы.

— Отпустите руку!

Не сразу смогла отцепить его руку от своей, но, кажется, он понял меня или сам не хотел, чтобы его сотрудники узнали, как он крутит роман со своей подчинённой. Отпустил. До моего дома доехали в молчании. Я просто игнорировала его.

— Не смотреть, не смотреть!

Повторяла себе, как мантру, когда шла к своему подъезду дома. Мне просто нужно было не оборачиваться, не смотреть ему в глаза. Знала же, если повернусь назад, посмотрю ему в глаза, то все, я пропаду в океане его глаз. В океанах синих глаз. Пропаду!

И только оказавшись внутри подъезда, поняла, что лифт не работает. И это начало раздражать, всё! Ворчание старушки, сломанный лифт, плачь ребёнка, лай собаки. И дело было вовсе не в соседях, нет, а во мне. Но фортуна решила повернуться ко мне очень интересным местом, а улыбнулась мне.

Дома никого не было, Вика в это время была на учёбе, и поэтому в доме было тихо. Разувшись, повесив плащ в шкаф в прихожей, вошла к себе и кинула себя в постель. Боль внизу живота начала отпускать, и вместо неё начала ощущать другую боль. Боль в области сердца.

Мне больно. Она ощущается так, словно сердце пытается вырваться из грудной клетки. Говорят, нужно выплакаться, когда больно. Но поможет ли это мне?

Закрыла лицо одной рукой, всхлипывая, а, после, не сдержавшись, заплакала. То истерично смеялась, то плакала. Не знаю, сколько я так продолжала плакать и лежать, но в какой-то момент я заснула.

Проснулась от посторонних голосов, что исходили из гостиной. С трудом разлепив веки, приподнялась, схватившись за голову, потому что голова просто раскалывалась. Живот ещё болел, но терпимо. В комнате стоял полумрак, видимо уже вечереет. Дверь моей комнаты чуть приоткрыта, и через неё я слышу голос Вики и Кати. Подхватив с пола сумку, откопала телефон, чтобы узнать, сколько сейчас время. Девять вечера. И я ещё говорю, вечереет и голова раскалывается? Сколько я спала, получается? Ушла ещё до обеда, а проснулась только сейчас. Даже Виктория не разбудила.

Отложив телефон в сторону, опустила ноги на мягкий ковёр, нащупав ногами тапочки и надела их. На мне все ещё была рабочая одежда, волосы растрёпаны, лицо опухло, глаза красные.

— О, спящая красавица проснулась? — насмешливо поинтересовалась Катя, повернувшись ко мне.

— Смешно, — буркнула и юркнула в ванную комнату. Нужно принять освежающий душ.

Обычно я принимаю душ час, но сегодня мне хватило и двадцати минут. Накинув на мокрое тело махровый халат, мокрые волосы обернула в полотенце и вышла к девушкам.

— Думали, сегодня ты не проснёшься.

— Когда ты пришла и почему меня не разбудили?

— Полтора часа назад. И мы позвали тебя, Вика попыталась разбудить тебя, правда не особо это помогло. Поэтому мы просто отмахнулись от тебя. Давай, присоединяйся, чай будешь?

— Кофе.

— Сама сможешь заварить.

Ну и Бог с ними, и с кофе, и с Максимовым. Пусть катиться к черту всё!

— Налей! — рявкнула со всей серьёзностью, устроившись на диван рядом с девочками.

— Эй, Дилфина, что с тобой? Ты что, плакала? Только не говори мне, что это из-за Антона. Да этот сволочь слезы…

— Не он! На этот раз не он,… а сама. Поэтому налей!

— Тогда я пойду к себе. Хорошего вечера, девочки.

Вика встала и ушла к себе. В гостиной остались только я и Катерина.

— Ну, рассказывай, подруга, что у тебя стряслось, — с важным видом сказала она, откинувшись на спинку дивана, в другой руке держа бокал вина.

Я не хотела что-то скрывать или утаивать от подруги. Поэтому рассказала ей обо всем. С самого начала. Как я стала секретарём Максима Афанасьевича, как он начал подкатывать ко мне, как у нас все завертелось, как я солгала ему, что замужем, как он отправил мне платье и туфли на мероприятие, как на вечере встретила Антона с Алисой, как Максим помог мне, выручив, как оказались у него. Даже о бурной ночи рассказала. Как случайно узнала, что тем незнакомцем в день свадьбы был он, даже и то, что увидела в его кабинете с той Ольгой.

— Так это был он!? — восклицает подруга, раскрыв рот от шока. — Вот сволочь! Я знала, что он не святой, но чтобы так поступать с девушками. Утром трахать одну, а на работе лезть в трусы другой! Подонок! — горячо сказала подруга, а после осушила свой бокал. — Вот, все мужики такие. Мужики, они и в Африке мужики. Бабник недоделанный. Думает, ему все можно?! Поцеловал и спас?!

Я не особо поняла смысл следующего её слова. Подруга не обращала на меня внимания, горячо проклинала всех мужчин на свете.