Мой бывший муж. Давай попробуем опять?
Шрифт:
– А во-вторых…
В эту секунду старательная Ира, виляя всем, чем можно вилять в двадцать лет, вносит поднос с двумя чашечками. Кофе Давыдова идеален, нет никаких сомнений. А вот мой чай она явно перезаварила из вредности, потому что он темно-коричневого цвета. Но я важно отхлебываю и продолжаю диалог:
– А во-вторых, что ты выяснил?
– Ты пашешь в какой-то сомнительной конторке и занимаешься расчетами с клиентами. Впрочем, там ты работаешь последние восемь лет. Ни в чем противопоказанном не замечена, работник инициативный и исполнительный.
Он явно издевается, это чувствуется в сладких интонациях голоса Давыдова. Он похож на огнедышащего дракона, который заманивает наивную принцессу к себе в пещеру. Мол, у меня тут хорошо: золото, драгоценности, свеженькие скелеты рыцарей. Заходите, будьте как дома.
– Мы с тобой так давно не виделись, – напоминаю треснувшим голосом. – Ты меня совсем не знаешь. Я могу накосячить и пустить весь твой бизнес псу под хвост. Хотя бы из чувства мести или женской обиды.
– Слушай, ты первый кандидат, который на собеседовании пытается меня убедить не брать его на работу. – Влад залпом опустошает содержимое крошечной чашечки. – Пойдем, покажу тебе поле боя. Там и решишься.
Почему мне так страшно соглашаться?
Я без особого сожаления отставляю в сторонку свой чай, по вкусу напоминающий голую заварку, и покорно иду за Давыдовым. Тот ведет меня по широким коридорам, по всему этому безумию из зеркал, по гигантским офисам открытого типа, где как в муравейнике все работают, разговаривают, кому-то звонят и куда-то бегут.
Влад рассказывает мне о производстве, которое базируется в области, о штате программистов и о том, что его детище победило в номинации: «Продукт года». Здесь не просто создают бытовую технику, но уделяют особое внимание современным технологиям, инновациям, экологии.
А я иду и ловлю себя на мысли, что мне нравится его слушать. Как когда-то, при первом знакомстве, на свиданиях или в том же самом браке, когда Давыдов возвращался поздно вечером (скорее – рано утром) и за кухонным столом делился со мной всякими новостями. Тогда он только-только начинал, был молодым мечтателем, который вложил всё до последнего гроша в идею.
Мои родители говорили: «Маш, он тебя погубит, он прогорит, он оставит вас ни с чем, ещё и квартиру твою продаст».
А Давыдов дневал и ночевал на работе, с каждым днем поднимаясь всё выше по пищевой цепи. Превращаясь из маленького травоядного в опасного хищника.
Мне нравится его близость. Мы идем на расстоянии полуметра: достаточно, чтобы чувствовать его рядом с собой. Но не вызывающе, не вторгаясь в личное пространство друг друга.
Владу улыбаются молоденькие сотрудницы, ему пожимают ладонь мужчины в отутюженных костюмах. Он мимоходом задает кому-то вопросы и, получив короткие, точные ответы, удаляется.
– А вот наша бухгалтерия, – хищно улыбается Давыдов, толкнув дверь в очередное громадное пространство.
И я натыкаюсь на типичного бухгалтера. Знаете, такого карикатурного, как с картинки: в круглых очках, теплой кофте, с вьющимися короткими волосами цвета пожухлой ржи. Взгляд женщины вначале не выражает ничего, но когда она замечает Влада, то подскакивает с места и начинает кудахтать:
– Девочки, тут Владислав Евгеньевич пришел! Ой, а мы и не ждали вас. Чем обязаны?
Её наманикюренные пальцы поправляют прическу, а я тем времени фиксирую обстановку. Бесконечные папки, вроде бы отсортированные по годам. Куча счетов-фактур на одном столе, кипа договоров – на втором. Чайник, стоящий прямо посередине кабинета. Вазочка с печеньем.
– Валентина Дмитриевна, познакомьтесь: это, возможно, ваш будущий руководитель, – представляет меня Влад. – Сергеенко Мария Олеговна. Профессионал, бухгалтер от бога, человек-калькулятор.
Бухгалтерия замирает, словно десяток гремучих змей вытягивается в струнку при виде опасности.
– Оставить вас? – спрашивает у меня бывший муж, а в глазах пляшут искры.
– Нет, спасибо. С коллективом познакомлюсь позже, – чеканю, отмечая, как женщины переглядываются.
Клянусь, они глазами показывают позы, в которых будут меня уничтожать. Видимо, они-то назначили негласным главарем эту Валентину Дмитриевну, а тут приперлась я, молодая и амбициозная (по их мнению).
Мы возвращаемся обратно в директорский кабинет.
– Что, боишься? – Влад опирается бедром на краешек стола. – Такие тетки и покусать могут. Неопытной девушке опасно находиться в коллективе сильных женщин.
Ах, на слабо взять решил?!
– Не боюсь.
– Пойдешь ко мне работать?
Пауза.
Сердце отстукивает удар за ударом. А у него так соблазнительно вздута вена на шее, что хочется коснуться её пальцами.
– Пойду.
Твердо. Решительно. Не давая себе возможности передумать.
Мне нравится это место. Нравятся истории Давыдова и его деловая хватка. Даже нравится закостеневшая бухгалтерия, из которой нужно вычесать вши.
– Тогда закрой дверь на замок, – нехорошо ухмыляется Влад. – Будем подписывать договор.
Я оглядываюсь на дверь, но не спешу исполнить указание. Сердце начинает отчаянно трепыхаться, и во рту пересыхает. Мне хватает полуфразы, чтобы додумать, домыслить, представить… и отшатнуться, боясь собственных желаний.
Потому что, Маша, мечтать о бывшем муже – табу. Фу-фу-фу. Нельзя. Во всех умных книгах по психологии пишут: «Никогда, ни при каких условиях, не вздумайте возвращаться к бывшему; даже на секунду, даже на полшишечки».
Я верю умным книгам, поэтому сглатываю и сажусь на стул, оставив дверь приоткрытой.
– А в серьезной компании не хотят для начала запросить мои документы? – добавляю голосу яду. – Или, например, дождаться моего увольнения с прошлого места работы? Ах да. В серьезных компаниях трудовой договор подписывает непосредственно руководитель? А как же кадровая служба, м-м-м, господин Давыдов? Или у вас нет кадровика? Всем занят бедный генеральный директор?
Влад нависает надо мной мраморной статуей. Древнегреческий бог и дьявол-искуситель в одном флаконе.