Мой чужой лорд
Шрифт:
— Хватит, — тихо произнес Вэлькор, и Фэй опустила глаза, закрывая разум и свои воспоминания. Эффектно. Не всякий маг в Ордене Кхата смог бы вот так взять и показать все, что видел своими глазами и слышал своими ушами, дольше пары минут.
— Мне нужно было побыть одной, — негромко, не поднимая ресниц, произнесла Фэй.
Вэлькор уставился на девушку сверху вниз. Сейчас она казалась… Послушной.
Вэль интуитивно ощущал — она ему врет. Не могла шипастая, вечно лезущая наперерез девица вдруг за несколько часов стать вот таким кротким ангелом.
— Чего ты добиваешься? — прохладно поинтересовался
— Чего я могу добиваться, по-вашему, Вэлькор? — это был первый раз после церемонии, когда Фэй назвала Вэля по имени.
— Мне сложно предполагать, — хмыкнул Вэль. — Возможно, это какая-то уловка. Смысл ее мне пока не особенно понятен.
Паршивость ситуации заключалась в том, что Фэй находилась близко, а Вэль касался ее кожи. Внезапно оказалось не так уж легко ворочать мозгами. И увы, чем дольше он говорил с Фэй, тем больше сосредотачивался на этих проклятых губах. Мягких. Манящих…
Нет, точно надо проверить, нет ли у драконих никакой приворотной магии и нет ли от этой напасти хоть каких-то чар. Невозможно ж было это терпеть. По идее надо было отстраниться, но вот как раз этого не хотелось совершенно. Хотелось дольше смотреть в эти хрустальные голубые глазищи, а потом двинуться ближе ровно на тот шаг, что сейчас Вэлькора отделял от жены. Жены. Да, вот эта вот девушка — его жена. Звучало странно, но проговаривать было приятно. Приятно думать, что именно эта женщина принадлежит Вэлькору. И стыдно, чертовски стыдно перед памятью Алианы, о которой сейчас думать не получалось.
Отстранилась сама Фэй. Причем, ей-то как раз явно было безразлично, как в эту секунду в груди Вэля плеснулось раздражение. Она не должна была отстраняться.
— У вашей загадки — легкий ответ, лорд Вэлькор, — спокойно произнесла Фэй, опускаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Я — дракон. У меня перед Джанхом — долг. Его исполнение — обязательно. Такова воля магии. Значит, я должна как-то с вами поладить, раз уж моим мужем стали именно вы.
— Жалеешь? — Дурацкий вопрос. Идиотский. Злой. Сорвался с языка куда быстрее, чем Вэль успел спохватиться. Ладно. Сойдет за вопрос дэлреененавистника. Хотя, честно говоря, а с чего бы ей не жалеть? Вон синяки черные на шее от пальцев Вэля, косы обрезал из-за бессмысленной вспышки ярости, зря, наверное, но как представил, что Дэлрей тайком касался этих белоснежных тугих кос, какие фантазии лелеял — так сам опомниться не успел, как волосы Фэй осыпались на пол. С чего бы Фэй не жалеть о том, что в мужья ей достался Вэлькор? И с каких пор его это волнует?
И все-таки, вот он — вопрос для ответа, на который и нужно было отсутствие границы. Фэй молчала. Она не могла ответить свое честное “Да”, прекрасно понимая, что весь свой дипломатический этюд сейчас сведет на нет. Но и соврать, начать отрицать она тоже не смогла бы.
— Можешь не отвечать, — прохладно произнес Вэль, прошел к постели и уселся на нее.
Фэй напряглась всем существом, будто выжидая ответного удара. И на самом деле Вэлькору хотелось его нанести, потому что в его груди плескалась раздражение.
Вэль поднялся одним плавным движением, шагнул к девушке, наклонился к ней, уставился
— Ты говорила, что сама сделаешь все для исполнения своего долга, так? — между его лицом и лицом Фэй была всего пара дюймов. Практически бесконечность, которую хотелось преодолеть поскорей.
Фэй заметно сглотнула. Пробежалась языком по пересохшим губам. Пожалуй, если бы не эмпатия и знание того, что это все из-за очередного приступа паники — в эту секунду Вэлькор все-таки бы сорвался и обрушился на Фэй с беспощадностью бизона. Слишком уж это было волнительно. Нет. Это была не реакция на Вэлькора как на мужчину. Это был страх перед ним. И этим страхом гордиться не хотелось.
— Так? — повторил Вэль, а Фэй, спохватившись, что так и не ответила — кивнула.
— Д-да, — прерывающимся голосом пискнула она. — Говорила.
— Ну тогда самое время за свои слова отвечать. Я тебя хочу. Немедленно!
Глава 8. Уступающая
"Я тебя хочу. Немедленно".
В мире Вэлькора Дернхельмского, кажется, существовали только его желания и больше ничьи. Что ему было нужно? Самоутверждение? Лишний раз хотел оприходовать выигранный трофей? В какой-то момент мне казалось, что с ним можно выстроить диалог, что он не такой неуправляемый, как я думала, но вот.
"Я тебя хочу".
Как так у мужчин получалось? Увидел — и хочет. Я вот не хотела совершенно. Было бы что хотеть.… После консумации и так трясло, я о ней упорно старалась не думать. Я надеялась, он даст мне передышку. Может, хоть день, два, но кажется, ему было вообще плевать на то, что я чувствую. Ну подумаешь — он же мне теперь муж, это же за изнасилование не считается, так?
Да, я знаю, могло быть хуже. Гораздо хуже. Но что-то мне от того осознания не очень-то полегчало. Ну да, мой муж не окончательный ублюдок, но вроде как недалеко ушел. От того тоскливей было думать, что мне надо выдержать с ним какой-то срок. Мне нужно от него забеременеть. А там обратиться в Совет Драконов. Один дракон может и не справился с Вэлькором Дернхельмским, но против Совета он вряд ли осмелится пойти. Но… Но когда? Сколько времени уйдет на зачатие? Неделя? Месяц? Год?
В своем "кратком пересказе" ночной прогулки я Вэлькору показала не все. Когда я ночью встретилась с отцом — я стояла у статуи Кхата в алтарном дворе. Точнее нет — я перед ней валялась, на коленях и выла, выла от проклятой тоски. Здесь не могло быть слуг, это было личное святилище княжеской семьи, то есть для меня и отца, даже Лэрви ходила к другому алтарю. А с Кхатом я могла быть откровенна. Если не с ним — то с кем вообще? Кто вообще имел право знать, как отвратительно я себя чувствовала после консумации?
И только когда отец за спиной сдавленно кашлянул — тогда я вскочила на ноги, смахивая слезы и замолкая.
— Фэй… — глухой голос отца прозвучал надтреснуто. Столько времени он ждал этого дня — вряд ли для этого зрелища. И вряд ли я сейчас доставляла этим радость. И, разумеется, что-то отменить было невозможно. Что мои слезы — пустяки. Какая девчонка не хнычет после первой брачной ночи?
— Все в порядке, — сказала я тогда отцу. — Я буду следовать долгу.
Это было легко сказать. Но как же мучительно.