Мой чужой лорд
Шрифт:
А потом…
Потом вскрылись мотивы Вэлькора, и мне стало тошно. Великий Кхат, вот за что мне это, а? Как будто мне было мало Эвора, который приобретал меня у моего отца как игрушку. Нет, серьезно. Думаете, я не знала про гарем его наложниц? Знала. Мне пришлось свыкнуться с мыслью, что у своего супруга я буду далеко не единственной женщиной. Ну это же право каждого мужчины на разнообразие. Тем более «потребности мужчины-дракона не могут быть устроены одной женщиной», так кажется? Неженатым драконам разрешали гаремы. И женатым разрешали, на самом деле.
Мое право и мои потребности никого не интересовали. Их магия не
Кхат, ну вот скажи какого, вообще, Темного ты это все делаешь? Почему нет такого симпатичного мужчины, что обратил бы внимание на меня, а не на мои земли или моего жениха — как бы иронично это не звучало.
Если бы мне не нужно было выбирать, я бы сказала, что желаю и Вэлькору, и Эвору обоюдного поражения. Чтобы не достаться никому.
Да, вообще-то я бы вспылила даже из-за заявления Эвора. Да-да, того самого, про наложницу. Да, меня это положение вещей выводило из себя. Вопреки долгу, да. Он у меня должен был быть единственным. Сам же Эвор мог при мне сказать, что у него имеются наложницы, с которыми он спит “из милосердия”. Прелестно, просто прелестно.
Понятное дело, что Вэлькору я победы не желала совершенно. Я выросла в компании Эвора, я знала его как облупленного, я могла им управлять. Он был мне привычен. Да, относился как к вещи, но все-таки с уважением. Хоть с каким-то.
Лорд Гастгрин же… Нет, это неописуемо. Ему было на меня совершенно плевать, я была для него вещью Эвора, которую он намерен был отвоевать. Притом прямо невооруженным глазом было видно, что он не привык себе в чем-то отказывать. Как выходить за такого замуж? Да еще и с четким осознанием, что моим этот мужчина тоже никогда не станет.
Да, если бы у меня была возможность — я бы послала к Темным обоих мудаков, но этой возможности у меня не было. Пришлось наблюдать за дуэлью и раздираться в противоречиях, втайне надеясь, что оба эти придурка друг друга угробят. Кстати, а что тогда? Я могу выйти замуж только сегодня. Отец спешно бросится искать среди гостей неженатого дракона или магика? Могу себе представить, сколько кандидатур найдется и какого они будут качества… Хотя что-то я размечталась, может, еще помечтать, что найденный магик влюбится в меня с первого взгляда? Ох, Фэй, кажется ты сегодня с утра сама в душе посмеивалась над такими мечтами Лэрви.
Наверное, вечером мои служанки будут возбужденно тарахтеть, наверняка будут расспрашивать меня об этом поединке, ведь “О-о-о-о, госпожа Фэй, два красивых мужчины сражались за вашу руку, это так романтично, о-о-о-о”. Ох, если бы романтично. Ох, если бы. Вот почему эти двое не могли пожениться друг на друге? Ну а что, я бы с удовольствием телами поменялась с кем-нибудь из них, если бы предложили. Они друг друга стоили, два самовлюбленных идиота.
От магии Эвора у меня шел по коже мороз. Энергетический, главным образом. Отзывалась внутренняя дракониха, шевелилась, норовила покрыть кожу золотистой чешуей, толкнуться от земли и материализовать наконец свое гибкое, тяжелое тело, насладиться дивным чувством полета.
Подпространство для дуэлей пустое. Белый песок под ногами, голубое небо над головой. Здесь нет ни души, и этого места — тоже нет, оно создано моим отцом, и мы вернемся в венчальный зал, как только поединок будет окончен.
Облик Эвора-дракона мне нравился больше, чем человека. Он был яркий, синий, с белоснежными гривой и гребнем из острых тонких шипов вдоль по всему длинному телу. С длинными, ярко-красными прядями по бокам головы. Контрастный Эвор-дракон всегда бросался в глаза, и вот в этом не было ничего неестественного, не то, что его обычный, чересчур броский человеческий вид. Глядя на гигантского Эвора, выписывающего над полем боя восьмерки, и Вэлькора, который совершенно не изменился и рядом с драконом казался беспомощным котенком — мне было интересно, на что вообще надеется лорд Дернхельма? Что припасено у него для этого поединка?
Маги Кхатского ордена… Я читала о них, но не так чтобы много. Самый известный и самый престижный магический Орден Джанха. Они развивали эмпатию, стремясь походить на драконов, они могли управлять любой стихией по выбору, при глубоком изучении. В общем, сильные чародеи может и не были драконами, и не могли участвовать в Драконьих Плясках, но вполне могли соперничать с отдельными представителями избранников Джанха. Поэтому и была оговорка во всех брачных требованиях для драконов.
Избранником дракона мог стать только сильный маг или другой чародей.
Облик подготовившегося к поединку Вэлькора изменений не претерпел. Почти.
На лице его светились руны, которых я прочесть не могла. Две полосы рун посреди каждой щеки сбегали вниз, к шее, и там уходили под воротник белой рубашки, в которой он остался после того, как сбросил на руки своего герольда медно-коричневый камзол. Ткань рубашки была плотной, но я была уверена — рунные линии продолжаются и под ней.
Новый образ от Вэлькора — он, обнаженный по пояс, занимается магией, и да, руны были и на широкой груди, и мускулистой спине. И там, на рельефном торсе рунных линий становилось больше, и светились они нестерпимо… Мешали мне пялиться, да…
— Нравлюсь, звездочка? — шепнул Вэлькор телепатически, и я снова ощутила, как запылали щеки. — Сегодня вечером увидишь своими глазами, и я даже разрешу тебе себя потрогать.
— Прекратите это, — отрезала я мысленно как можно непреклоннее. Хоть он и был прав…
Эвор, прошу тебя, размажь этого пошляка как-нибудь побольнее и пожестче… При всех своих недостатках мой друг хотя бы не был настолько беспардонным.
— Хочешь, я буду убивать твоего женишка и рассказывать, как возьму тебя этой ночью? Как громко ты будешь стонать. Сколько раз будешь умолять меня не останавливаться.
Это было невыносимо. Пришлось прибегать к крайним мерам — захлопывать мысли, прикрывая все лазейки, позволяющие чужим мыслям до меня долетать. Ненадолго, но достаточно, чтобы дать понять наглецу, что я не в настроении слушать его пошлости. Вэлькор же бросил на меня мимолетный взгляд, в котором мне померещилась угроза. Он был недоволен. Хотя на это мне было плевать.
— Ну надо же, — тихо пробормотал отец, и я оглянулась на него. Отец смотрел на лорда Дернхельма с недоверием.
Над ладонями Вэлькора парила чернота. Клубящаяся, как живая.