Мой чужой папа
Шрифт:
— Леванид! — поднялся с диванчика Дмитрий Деомарович. — Что это на тебе? Новая мода?
— Можно и так сказать, — холодно ответил я и посмотрел на его дочь: — Ирина, всё готово к ужину?
— Конечно, — скромно, как всегда, ответила она. — Я накрыла в столовой. Салаты и закуски уже поданы, но… Вы велели поставить шесть приборов. Ещё не все гости собрались?
— Шесть? — слишком высоким голосом повторила Валя и полоснула меня острым взглядом: — Любовницу свою позвал?
Ира втянула голову в плечи, пытаясь казаться
— Валя, как вы излишне резки в высказываниях.
— А как ещё назвать женщину, которая родила от моего мужа ребёнка? — ёще сильнее завелась жена.
— Ещё один гость будет с минуты на минуту, — ледяным тоном вмешался я и таким же добавил, глядя на Ирину: — А шестым гостем будете вы.
— Я?! — изумилась женщина и бросила взволнованный взгляд на Валю. — Но я же прислуживаю.
— Уверен, вы справитесь, — усмехнулся я и протянул руку в направлении столовой: — Прошу присаживаться.
Сам же направился к окну, отодвигая стул там, где обычно сидела Валя, а не во главе стола, как всегда устраивался. Ира застыла в дверях и промямлила:
— Кажется, я тарелки перепутала…
— Дмитрий Деомарович, — перебивая её, указал я доктору на своё обычное место, — присаживайтесь, пожалуйста.
— Конечно, конечно, — засуетился он. — Ароматы изумительны! Ира, ты готовишь великолепно.
— Пап, я думала ты сядешь там, как обычно, — ещё сильнее растерялась женщина.
— Если нет перемен, то жизнь скучна и пресна, — весело отозвался врач, перекладывая вилки и ножи, как ему удобно. — Отсюда я могу видеть лицо каждого за этим столом. Мне нравится.
— Ирина, подавайте горячее, — приказал я и улыбнулся: — Я немного проголодался, прошу извинить за спешку.
— Ничего, — тут же отозвался Дмитрий Деомарович. — Я тоже не против горячего. Весь день на ногах! Сколько пациентов…
В ожидании горячего мы обсудили его практику и некоторые японские традиции. Виктор внимательно слушал, а Валя, закинув ногу на ногу, недовольно поджимала губы и взволнованно посматривала на дверь.
Вошла Ирина и, когда она подошла к отцу, чтобы поставить ему горячее то попыталась убрать салат. Я тут же перехватил её руку:
— Дмитрий Деомарович, попробуйте этот чудесный салат! Ваша дочь готовит его по особому рецепту, который точно не оставит вас равнодушным.
Я заметил, как Ира умоляюще посмотрела на Валю, но жена лишь передёрнула плечами и отвернулась. И тогда повариха покачнулась и повалилась на своего отца, взмахнув при этом руками так, чтобы опрокинуть бокал с водой точнехонько на тарелку с салатом…
Если бы я не поднял воду, как бы все и случилось.
— Что с тобой, дочка? — поддержал её Дмитрий Деомарович. — Переутомилась?
— Папа, не ешь, — не выдержала Ирина. — В салате препарат, который противопоказан для людей с заболеваниями сердца. Тебе станет плохо!
— Что ты такое говоришь? — ещё сильнее удивился тот. — Зачем кому-то добавлять лекарство в мою еду?
— Она моя, — я с интересом смотрел то на Иру, то на Валю. Жена поджимала губы и избегала моего взгляда. — Ваша дочь, Дмитрий Деомарович, добавляла в мою еду таблетки, вызывающие бесплодие. Мне повезло, что ем я дома крайне редко, иначе бы навязанный верное женой диагноз, стал бы моим навсегда.
Лицо врача побелело, взгляд, направленный на дочь, остановился.
Но тут раздался звонок в дверь, и женщина сбежала открывать посетителю. Валя же сухо обронила:
— Что за глупости ты придумываешь? Никто тебе ничего в еду не подсыпал!
— Не только в еду, — посмотрел я на неё в упор. — Ещё в кофе. Как удобно, дорогая! Наш милый ритуал: я пью кофе, а ты какао. Не перепутаешь, куда кинула таблетку…
— Не было никаких таблеток! — холодно возразила Валя и метнула уничтожающий взгляд в Ирину. — Если эта сучка чего кидала, мне об этом ничего не известно.
— У меня есть запись разговора, — выгнул я бровь, — где ты рассказываешь своему дизайнеру, как пичкала меня таблетками перед анализами, чтобы уверить в несуществующем бесплодии.
— Ты пытаешься передвинуть стрелки на меня? — вскипела жена. — Это ты виноват, Лео! Ты трахнул сотрудницу, и она понесла. Я тут жертва!
— Я не… — Вспомнил ночь любви с Асей и мягко улыбнулся: — Я не прикасался к этой женщине до родов, уверяю.
— А забеременела она от святого духа? — взвизгнула Валя.
— Случилось чудо, — я поднялся и жестом пригласил последнего гостя последовать к столу. — Это муж Аси, Борис. По совместительству дизайнер нашего дома и сада. И в свободное от работы время любовник моей жены…
— Ложь! — вскочила Валя. — Я не изменяла тебе. Ты снова пытаешься обвинить меня в том, в чём виноват сам.
Я смотрел на её искажённое раскрасневшееся лицо и понимал, что никогда не любил эту женщину. Она была лишь красивой куклой для секса. Такая же пустая, такая же безжизненная. Без душевного тепла. Без сердца. Ровным тоном ответил:
— Это не обвинения, а констатация факта. Ты думала, что я настолько глуп, чтобы поверить твоей лжи об эротической фотосьёмке?
Я вынул из портфеля планшет и нашёл одну из фотографий. Увеличил её и повернул гаджет экраном к жене:
— Стоило бы помнить, где в нашем доме располагаются зеркала, дорогая. Тогда бы в кадр не попал твой обнажённый любовник… Или же это садовник? Или же дизайнер? Ах, да! Он чужой муж. — Я поднял взгляд и вперил его в застывшего на пороге мужчину. — Который даже не удосужился дождаться, когда любовница примет душ после соития, да и сам не утруждался на этот насчёт. Так моя, — я усмехнулся, — бесплодная сперма попала к женщине, которая не против испортить фигуру беременностью. И тест ДНК это подтвердил.