Мой дерзкий герой
Шрифт:
– Не могу.
Она надула губки.
– Нет, можешь.
– После этого меня ждет Джордж: у него есть работа в Болгарии.
Клэр наморщила нос:
– А, это тот противный мужичонка! Удивительно, что ты до сих пор имеешь с ним дело.
– Он один из моих друзей, – холодно ответил Бобби.
– Ну не надо раздражаться, не надо дуться, милый, – пробормотала Клэр и, обойдя вокруг Бобби, заглянула ему в лицо, слегка касаясь его телом. – Нравится тебе Джордж – значит, и мне он тоже нравится. Только скажи, когда ты сможешь ко мне приехать?
– Я дам знать. – Бобби вспомнил
– Я с тобой, – как ни в чем не бывало заявила Клэр, вовсе не собираясь отступаться от мужчины, ради которого проделала столь длинный путь. – Она мила… с этой характерной для Среднего Запада непосредственностью. Девушки в маленьких городках всегда напоминают мне розовощеких девчонок с фермы.
Бобби с сомнением посмотрел на Клэр. Касси была так же похожа на девчонку с фермы, как Венера Милосская.
– Ты не находишь?
Бобби пожал плечами:
– Это не имеет значения.
– Ты прав: важно только то, что она тебе помогает. Ведь так? – Клэр пристально посмотрела ему в лицо.
– Да. Она знает музей, – нейтральным тоном ответил Бобби. Они двигались вдоль холла, осматривая комнаты по обеим сторонам.
– Она замужем?
– Разведена.
– А!
– Что ты хочешь этим сказать? – Он бросил на нее взгляд, и то, что увидел, ему не понравилось.
– Думаю, она помогает тебе не только в поисках картины.
– Послушай, Клэр, оставь ее в покое. Она хорошая девчонка. – В большой комнате, где раздавали праздничный торт, Касси не оказалось. Нужно было проверить спальни.
– Я это могу понять. Не волнуйся, милый. Я ко всем отношусь по-доброму.
– Вообще-то я не нуждаюсь в сопровождении, – намекнул Бобби.
– Не груби, пожалуйста. Я тебя сто лет не видела.
– Хорошо. Тогда следи за своими манерами.
– Конечно-конечно, милый. Нравится тебе эта женщина – я буду с ней исключительно вежлива.
– Господи! Ну, хватит уже!
Первая спальня, вторая, третья и четвертая. Остаются ванные. Бобби решил начать с самой дальней. Клэр, пока они перемещались по дому, все продолжала щебетать о чем-то, о каких-то старых друзьях.
Касси сидела в ванной так долго, что запомнила все медицинские предписания на аптечке, прочитала два журнала, оставленные на краю ванны, и сосчитала все плитки по две и по три, оттачивая свою притупившуюся за годы память.
– Касси, ты здесь?
Услышав голос Бобби, Касси почувствовала несказанное облегчение.
– Все спокойно? – выкрикнула она.
– Все спокойно. Артур уехал. Выходи.
Однако сказать ей, что он не один, Бобби не смог, и когда Касси, открыв дверь, увидела его с Клэр, висящей у него на руке, то чуть не вскрикнула от неожиданности.
Это был шок… конец.
Ей удалось сдержать возглас. Почти.
Если б Бобби мог, он бы стряхнул с себя Клэр, которая, лишь только дверь ванной начала открываться, внезапно вцепилась в него мертвой хваткой.
– На горизонте чисто, – сказал Бобби. – Пойдем съедим по куску торта и попрощаемся.
Но для Касси горизонт чистым вовсе не был. Со своей точки зрения она видела на горизонте слишком много всего разного.
Во-первых, там наблюдался избыток бывших жен.
А также улыбчивых лиц бывших жен.
Ее обманули. С ней поступили по-свински.
Тем не менее Касси взяла себя в руки и нацепила на лицо улыбку, которая, однако, не могла сравниться с той искренней, которую Касси видела перед собой.
– Торт! Это здорово! Не могу дождаться, – проговорила она.
Делать нечего, пришлось проследовать за счастливой парочкой назад в большую комнату, где официант раздавал торт. И все время, пока она сидела на диване с провансальским узором и ела розовый торт с розовой глазурью, запивая его розовым шампанским, фальшивая улыбка не сходила с ее лица. Ей пришлось улыбаться, даже когда Бобби отошел с одним из гостей, что-то громко вещавшим насчет лужайки для гольфа, и Касси осталась одна в комнате, полной незнакомых людей. Сару и Пейдж с малышами, которым нет и пяти, в это время на улице развлекал фокусами приглашенный по случаю клоун. «Прекрасно, – подумала Касси, – вот, значит, как мне довелось провести свой воскресный день». Она сидела с пустым бокалом – ей даже некому было его наполнить: все официанты тоже куда-то разбрелись.
Единственным, хотя и маленьким, утешением был розовый торт, который оказался очень вкусным. В ее нынешнем настроении плевать она хотела на то, что в нем три тысячи калорий. Она должна была во что бы то ни стало поднять свой дух, пусть даже ценой передозировки сладкого. «Господи, прошу тебя, выведи меня отсюда, – молилась про себя Касси, – или, если это невозможно, приведи сюда хотя бы официанта, чтобы подлить мне шампанского».
В общении со Всевышним нужно проявлять гибкость.
Однако вместо протянутой ей божьей длани или официанта в комнате возникла Клэр, причем так неожиданно, что Касси подумала, что без божественного вмешательства или, скорее, проделок сатаны здесь не обошлось.
Она на секунду опустила глаза в свою тарелку, а когда подняла их, перед ней стояла улыбающаяся Клэр.
Но это была не та милая улыбка, которую она видела у нее до того.
На лице Клэр змеилась одна из тех гнусных, злобных усмешек, которые в любой момент готовы обернуться оскорблением.
– Вы, кажется, не в своей тарелке, – заявила Клэр, вся такая стильная, в черных брюках в тонкую полоску и белой блузке, в массивных золотых украшениях, которые стоили, верно, целое состояние. – Не стесняйтесь, можете уйти. О Бобби я позабочусь.
С минуту Касси молчала, утратив дар речи. Такая откровенная грубость! Ее словно обухом по голове ударили.
– Бобби, я уверена, благодарен вам за то, что вы для него ведете записи или что вы там делаете, – ехидно прибавила Клэр. – Но теперь я здесь, и я вас подменю.
Подменит? Вроде как новый наркоторговец старого? Или новый игрок защитника в футбольной команде?
– Не уверена, что вы сможете меня подменять, – сказала Касси, без выражения глядя на Клэр. – Я всегда готова ему помочь по вопросам, связанным с музеем. У вас это не получится.