Мой дом на колёсах (сборник)

Дурова Наталья Юрьевна

– А вот чтобы ворона на счётах считать умела, клювом их передвигала. Мы ей сегодня счёты поставим на подоконник, денька за два она к ним привыкнет.

Прошло два дня. Никита прибегает:

– Натка, а теперь можно дрессировать?

Я улыбаюсь:

– Что же, попробуй. Положи под счёты самое любимое лакомство Глупынды – мучных червячков. Да гляди внимательно, что птица делать будет.

Положил Никита червячков под счёты. Глупында, с какой стороны ни подойдёт к счётам, всё червячков достать не может. А потом передвинула кольцо клювом и достала червяка. Упёрлась Глупында лапкой,

клювом зло по счётам застучала – сразу передвинулись две костяшки. Ещё одного червячка съела. Теперь пошла работа! Наелась Глупында, а заодно и научилась передвигать костяшки.

– Теперь, Никита, слушай меня внимательно. Несколько дней ты ворону заставляй так доставать себе завтрак. Когда же она привыкнет – ты перехитри её. Задвигает Глупында счётами, а ты ей из руки завтрак сразу подай. Да ещё за каждое правильное движение увеличивай порцию. Освоит ворона счёты – принимайся за пирамиду: под каждое колечко положи ей крошки яичного желтка. Придётся Глупынде ради вкусного обеда разобрать всю пирамиду. А потом опять убери желток и за каждое снятое с пирамиды кольцо угощай Глупынду.

…Прошло полгода. Настало лето, уехал Никита в лагерь. И в одно из воскресений отправилась я с мамой Никиты в тот лагерь его навестить. Приезжаем. А Никита нас не встречает.

– Занят он, – сказали нам. – Ждём вас. Скоро концерт начнётся.

Сидим с Никитиной мамой в первом ряду.

– Знаете, Наташа, а ведь Никита для вас сюрприз приготовил! – смотрит на меня Никитина мама и смеётся.

Я на сцену гляжу. Там пианино стоит.

«Ну, – думаю про себя, – наверное, сыграет Никита сегодня в концерте мою любимую «Осеннюю песню» Чайковского.

Объявляют Никиту. Выносят небольшой столик. Затем выходит сам Никита, а на руке у него сидит – кто бы вы думали? – Глупында. Гляжу на сцену и удивляюсь: Никита точно копирует мои движения.

– Ребята! Перед началом урока всегда раздаётся что? – спрашивает Никита у зрителей.

– Звонок! – хором отвечают ребята.

Ворона подходит к звонку, дёргает за верёвочку. Раздаётся мелодичный звон.

– Чтение, – объявляет Никита.

И ворона спокойно перелистывает книжечку, сделанную из фанеры.

– А теперь посчитай на счётах. Правда, ребята, щёлкает, как настоящий бухгалтер! – хвалит Никита ворону. – Клювом птица защищается, клювом себе пищу достаёт. Вот сейчас Кара покажет вам урок физкультуры – как свой клюв закаляет.

Стоит на столике приспособление деревянное вроде буквы «Т», а по бокам висят погремушки. Подходит к погремушкам ворона и лихо переворачивает их.

– Молодец, Никита! Самый настоящий дрессировщик! – аплодируем мы.

А после выступления Никита подбегает ко мне и говорит:

– Ну, Натка, возьмёшь мою артистку Кару к себе? Хватит ей в самодеятельности быть – она уже артистка.

– Погоди, Никита, это разве не Глупында?

– Она, конечно, она самая. Только посуди, Натка, такую умницу Глупындой называть просто обидно. Теперь она Кара.

– Кара? – переспросила я.

– Ну

да! Каркает она точь-в-точь как здесь, в поле, дикие вороны. Услышит их карканье и отвечает. Я её выпустил. Думаю, полетит в поле, а она нет – опять за мной и всё каркает. Наверное, сердится, что расстаться с ней хочу. Эх ты, Кара, Кара! Карушка!

Только произнёс новое имя Никита, как ворона сразу громко каркнула и стала чистить свой клюв о Никитину куртку.

Большой театр «Малышка»

Слыхали ли вы, друзья, о микрорайоне? Это, конечно, может быть и участок леса, где солнечные лучи пронизывают грибные шляпки и землянику, и изгиб большой или малой речки, и одна шумная говорливая улица города. Всё это микрорайон. Но мне хотелось бы вам рассказать о том микрорайоне, где я жила и где появился дорогой моему сердцу большой театр «Малышка». Его создали во дворе огромного нового дома, что вырос на юго-западе столицы.

Однако прежде несколько слов о доме. Мы увидели его тотчас, как закончилась стройка. Мы знали, что вскоре здесь будем жить, поэтому с трепетом подходили к нему.

Восьмиэтажный, ещё молчаливый дом важно смотрел чистыми окнами-глазами на нас, будто знакомясь. Шутка ли, шесть тысяч людей – микрорайон жизни! Он должен радушно их встретить и разных людей сделать соседями и друзьями.

Мы смотрели на дом с почтением и восторгом, а голуби, первые новосёлы, уже весело и домовито обживали балконы и подоконники.

День клонился к вечеру, но мы стояли, не замечая этого. Когда же багрянец заката, будто сговорившись с неоновой рекламой и светофорами, разлил по окнам своё отражение, маленькая девчушка, протягивая руки, нетерпеливо крикнула:

– Ну бабушка! Я хочу туда, на ёлку! Видишь, она у всех ведь, ёлка!

Так и случилось, что в преддверии лета каждый из нас вдруг отпраздновал Новый год.

Живые ключи

– Простите, у вас нет лишнего… котёнка? – спросил меня гражданин, растерянно топтавшийся у своей груженной мебелью машины.

– Что? – удивилась я.

– Представляете, прозевал двух котят! Из-под носа ключи отобрали! – воскликнул он в сердцах, поднимая руку с металлическим кольцом, к которому были уже по-хозяйски прикреплены ключи, точно такие же, как и у меня, – ключи от новой квартиры.

– Вася, да ты объясни толком, в чём дело! Видишь, гражданка растерялась, – раздалось из кабины.

Вслед за этим дверца открылась, и я увидела мужской бот, вылезший из-под двухъярусной юбки, затем плотную полу весеннего пальто, и сразу перед нами встала властная старуха.