Мой дом там, где любимый

Шилдз Марта

— Мне не нужны ни те серьги, которые ты хотел купить в Дубойсе, ни ожерелье.

— Ты решила, что так я вознамерился подкупить тебя.

— А разве нет?

— Я просто хотел подарить тебе что-нибудь… — Огонь в его глазах потух.

— На памя…

— Шшш! — Он вздрогнул от громкого звука собственного голоса и повернулся на бок. — Не говори так.

Сердце Алекс перевернулось в груди.

— Тебе действительно трудно говорить об этом? Но ведь это рано или поздно случится.

— Я

знаю. Но мы договорились не вспоминать об отъезде хотя бы то время, которое у нас осталось. А как можно не думать об этом, если ты постоянно твердишь о том, что уедешь?

Она вздохнула — он был прав. Ей придется расплачиваться за сегодняшнее огромное счастье столь же огромной болью, но она всем сердцем приняла философию Хэнка. Лучше сожалеть о том, что провела время с Хэнком, чем сожалеть о том, чего не случилось. Сейчас, в его объятиях, ей было слишком хорошо и не хотелось думать о будущем.

Он провел пальцем по ее подбородку.

— Я хочу…

— Что ты хочешь? — прошептала она, почти боясь услышать.

Он нахмурился.

— Я хочу, чтобы у нас было больше времени. Я хочу… Думаю, ты знаешь, что я хочу, но мы оба знаем, что это невозможно.

Она знала — возможно. Но тогда она должна будет отказаться от своей мечты. Способна ли она на это?

Пока нет. Алекс не знала, насколько сильны были их чувства. Роман на несколько месяцев или даже лет ей не нужен. Это она уже проходила.

Сейчас она знала лишь то, что в объятиях Хэнка чувствовала в себе силы лететь к звездам. Когда его губы касались ее, все тщательно продуманные планы переставали существовать.

Совершенно сбитая с толку, она крепче сжала шею Хэнка.

— Ты прав. Не будем говорить об этом. Поцелуй меня.

Он приподнял бровь.

— Ты меня просишь?

— Нет, приказываю. И побыстрее, пожалуйста.

Со смехом он прижался к ней губами. Она ощутила сладко-соленый привкус.

А губы Хэнка тем временем оторвались от ее губ и начали прокладывать дорожку к уху.

— Я хочу прикоснуться к твоей груди, — еле слышно прошептал он.

Алекс почувствовала, что от одной этой мысли ее соски набухли. Как тут возразишь? Она сжала его руку, лежавшую на талии, И повела вверх. Ей не хватило смелости положить его руку прямо на грудь, но он продолжил движение.

Алекс застонала и произнесла его имя.

— Я здесь, милая. С тобой все в порядке?

— О да!

— Тебе хорошо?

Она открыла глаза и обнаружила, что он изучает ее лицо.

— Да.

— Мне тоже хорошо.

Хэнк провел пальцем по соску. От его прикосновения Алекс бросило в дрожь.

Его жаркое дыхание обжигало ее грудь.

— Можно, я сниму с тебя это? —

сказал он, указывая на ее рубашку и лифчик.

Ей самой хотелось разорвать блузку, но вместо этого она сжала кулаки.

Горькие слезы полились по ее щекам.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Он застыл.

— Я не хотел обидеть тебя.

Она покачала головой.

— Ты думаешь, раздев тебя, я не смогу остановиться?

— Возможно, — проговорила Алекс, опуская голову и стараясь не смотреть на него.

Он заставил ее поднять подбородок.

— Ты не доверяешь мне?

Она жалобно вздохнула.

— Я не доверяю себе. Если мы сейчас займемся любовью, то я не смогу уже уехать.

Взгляд Хэнка прожигал ее насквозь.

— Я мог бы обещать, что остановлюсь прежде, чем мы зайдем слишком далеко, но не уверен, что сдержу обещание.

— Мне жаль, — тихо проговорила она.

— Нет. — Он приложил палец к ее губам. — Тебе не нужно ни о чем сожалеть. Ты права.

— Я знаю, что ты расстроен.

— А ты?

Она улыбнулась.

— Мой ответ ты знаешь.

Он медленно скользил взглядом по ее телу, немного задержавшись на опухших губах и затвердевших сосках, которые выступали сквозь блузку.

Хэнк внезапно вскочил на ноги и протянул ей руку.

Она позволила поднять себя на ноги.

— Что случилось?

— Хочу увести нас подальше от соблазна. — Он наклонился и быстро поцеловал ее в губы. — Собирай вещи, а я пойду за лошадьми.

— Был у меня один конь, который знал великое множество трюков, чтобы увильнуть от работы, — рассказывал Джед небольшой группе, собравшейся у крыльца. — Как только я показывался в загоне с уздечкой в руке, он убегал, удирал, уходил, упрыгивал куда подальше. Пытался спрятаться в углу или за другой лошадью. Бил копытом, ржал и брыкался. Когда я все же ловил его, он задирал морду так высоко, что вставлять удила приходилось со стремянки.

Алекс засмеялась, представив себе эту картину, и плотнее закуталась в куртку. Сегодня ночью температура опустится ниже нуля, хотя на дворе был почти апрель.

— Черт, это еще пустяки, — говорил Бак. — У меня раз была кобыла такая глупая, что думала, будто может спрятаться за деревом. Когда я выходил на луг и звал ее, она забегала за какую-нибудь тощую сосенку и прятала свою морду, так что лошадиный нос выглядывал с одной стороны, а все остальное с другой. Наверное, думала, что раз она не видит меня, то и я не вижу ее.

— Эй, хозяин, — внезапно проговорил Дерек. — Все идет к тому, что скот нужно перегонять в четверг.

Все глаза устремились на дверь.