Мой дорогой дневник
Шрифт:
– Но ты не переживай. – Папа положил свою большую ладонь мне на руку. – О тебе позаботится мой ученик Санджай Датарайя. Он учился в Питере, и как никто другой знаком с нашими порядками и обычаями. С ним будет легко и безопасно. Я оставлю тебе его номер телефона. На всякий случай.
– Воин? Защитник?
– Друг, прежде всего. И хороший гид. – Папа мягко улыбнулся. – Вот ему-то ты точно не откажешь пойти посмотреть на черепки.
Глава 2
Достав замшевые балетки из коробки, ахнула. Их покрывал тонкий слой плесени. Да что же здесь творится? Одеваешься во влажную одежду, спать ложишься в сырую постель, и нет спасения от этой сырости. Вода, кругом вода…
Вспомнились трех-четырехэтажные жилые дома, что видела по пути на виллу. Они пугали своей чернотой.
– Копоть? – спросила я у отца, крепко держась за раму джипа, подскакивающего на кочках.
– Плесень. От высокой влажности.
Еще бы, пять месяцев дождей.
Высотки в центре выглядели совсем иначе: сверкающие стекла, современная архитектура, яркие рекламные баннеры. Пятизвездочный отель «Вестин Пуне» в виде огромного корабля и похожее на НЛО офисное здание компании «Инфосис» казались пришельцами из других миров на фоне развешанных на кольях тряпок и хижин из картонных коробок, покрытых плесенью жилых домов и куч мусора. Блеск и нищета Индии.
Только попав в центр, я поняла, почему папа предпочел поселить меня в пригороде. Бесконечный людской поток перемежался с потоком машин. Шум двигателей и запах отработанного топлива убивали все впечатления от красот зданий эпохи колонизации и ярких храмов, стоящих чуть ли не в каждом дворе. Дорогие автомобили и проржавевшие корыта ехали в ряд с бесконечно сигналящими моторикшами и скутерами, школьными автобусами и огромными траками, не подчиняясь никаким правилам движения. Махнул левой рукой, высунув ее в окно – дал понять, что сворачиваешь налево.
Но как же в Пуне было зелено! Казалось, воткни в землю палку, и она непременно зацветет. Джунгли неустанно отвоевывали пространство у города, лезли лианами на дома, распускались экзотическими цветами под ногами, кидали воздушные корни баньяна на проезжую часть.
Протирая насухо пол в доме, боясь, что и он может покрыться плесенью, я залезла под кровать. Один из каменных изразцов, заменяющих плинтус, привлек мое внимание – за него все время цеплялась тряпка. Я ткнула пальцем, чтобы вдавить выступающий угол, но добилась обратного – плитка вовсе отвалилась.
Под кроватью было тесно, и я никак не могла пристроить изразец на место. Мешал пот, капающий даже с носа, поэтому я не сразу заметила, что за плинтусом открылось пустое пространство.
– Вот шайтан! – Пытаясь пальцем поддеть провалившийся куда-то вниз изразец, я порезалась об его край. Боль, нетерпение, даже злость заставили меня вылезти из-под кровати и сдвинуть ее в сторону. Только тогда я поняла, что обнаружила тайник – в щели лежало что-то, завернутое в ткань. Потянув ее за край, я извлекла на свет прямоугольный предмет. Хотя меня съедало любопытство, решила поступить разумно – сначала обработать рану, а уж потом разворачивать клад. Мало ли какую заразу можно здесь подцепить!
Красная ткань оказалась куском сари. На ум пришел рассказ Анилы о невестах, которые в Индии традиционно выходят замуж в сари красного цвета.
Моя фантазия рисовала шкатулку с драгоценностями, но все оказалось гораздо прозаичнее. Передо мной лежал дневник – небольшая книжица с отлично сохранившимся кожаным переплетом. И что удивительно – ни пятнышка плесени! Даже золотое тиснение «Mydiary» нисколько не потускнело.
– Ну вот, а Анила говорила, что в доме останавливаются только мужчины, – вслух проворчала я, беря в руки явно женскую вещицу: дневник закрывался с помощью двух атласных лент. И все-таки назвать его современным я не могла: закругленный срез страниц, отделка кожи и шрифт выглядели очень уж старомодными. Я даже понюхала дневник. Он совершенно не пах двадцать первым веком.
Развязав бант, я испытала еще большее разочарование – страницы оказались девственно чисты.
– Почему же тебя спрятали? – спросила я у находки, проводя ладонями по плотной, немного шершавой бумаге. Не знаю, откуда появилось такое желание, то ли сказалось отсутствие интернета, то ли из-за нехватки общения, то ли вспомнились школьные годы, но мне до чесотки захотелось написать дату и начать вверять дневнику свои тайны.
Достала из дорожной сумки шариковую ручку и, удобно устроившись на диване, вывела первую фразу:
«Здравствуй, мой дорогой дневник».
Покусывая колпачок, подняла глаза к потолку.
Начать писать с того момента, как прилетела в аэропорт Дели, или сразу приступить к проклятию виллы Сунила Кханны? Немного поразмыслив, поняла, что совершенно не помню имена участников трагедии. Надо будет еще раз поспрашивать Анилу, если, конечно, ее еще не убила бабушка за разглашение давней тайны.
Вспомнив о «сестре» и нашем бое подушками, я заулыбалась.
Нет, начну дневник иначе:
«Дорогой дневник, у меня есть три желания, которые должны обязательно исполниться:
Первое: своими глазами увидеть, как Болливуд снимает фильмы».
Я вздрогнула от стука в дверь.
– Сия! Сия! Открывай!
За дверью стояла Анила в школьной форме. Внимательно осмотрев меня, словно желая убедиться, что я еще жива и не превратилась в зомби, затараторила: