Мой друг, Мика

Расулзаде Натиг

Однажды, через много лет после нашего знакомства и нашей дружбы, когда оба мы жили в своем родном городе и более или менее успешно продолжали заниматься делами, он вдруг непонятным образом выбился из обычной жизненной колеи, которая уже превращалась в рутину, достал где-то денег (сам он их, как и я, не очень умел зарабатывать), и поехал на Мальдивы, места отдыха и развлечений миллионеров, на которых он вовсе не был похож ни своими повадками, ни образом существования. Я узнал об этом от нашего общего знакомого, и надо сказать, немало удивился: он был уже отцом двух взрослых дочерей, и семья его нельзя было сказать, что жила безбедно и ни в чем не испытывала недостатка, напротив – испытывала, и множество проблем

висело на нем, как на отце семейства: младшая дочь на выданье, жена часто хворает, сам фактически без работы… Но вот – сделал прорыв, забыл обо всем на свете, и решил, верно, недельку пожить так, как не доводилось ни разу до сих пор. Я поначалу недоумевал, потом узнав, что ради этой поездки он продал кое-какие ценности, оставшиеся от покойной матери, вместо того, чтобы на эти деньги решить хоть часть семейных проблем, в душе стал осуждать его (как можно быть таким безответственным?!), но потом, подумав, решил, что он поступил правильно, и нельзя быть таким как я бываю в большинстве случаев, нельзя постоянно наступать на горло своим желаниям, требовать от людей, чтобы всегда их поступки были конструктивными и понятными, направленными на благо других, других жизней, а не своей…

Но все же я и все окружающие моего бывшего друга восприняли этот его поступок как нечто абсолютно неадекватное, противное его сути, его правилам и привычкам, все было перевернуто и разрушено в издавна сложившемся представление о нем. И мне это понравилось, разрушать время от времени и возводить новый образ было необходимо, чтобы жить дальше, зная, что и эта неожиданная черта в тебе есть, и он это сделал. Не знаю, что происходило в его семье после, только он как-то временно притих, как-то съежился…

Он был женат на своей двоюродной сестре. Девушка по возрасту уже была близка к той черте, когда могла превратиться в старую деву, но тут мать моего друга и мать девушки одновременно взяли за бока его, запоздавшего с женитьбой, загулявшего сверх положенного срока парнишку и стали активно уговаривать жениться на сестре.

– Как можно жениться на сестре?! – негодовал он. – Кто женится на сестрах, сестрах?! – у него была такая привычка: когда он волновался то некоторые слова повторял дважды, впрочем, когда не волновался тоже повторял.

– На двоюродной, двоюродной, – с двух сторон, напоминая, раздавались убеждающие голоса женщин. – Посмотри вокруг, все так делают, на двоюродных можно.

– Это сельские жители так делают, чтобы далеко не ходить, – возражал в свою очередь он. – Мы горожане, городские, родились и всю жизнь живем в городе, у нас так не принято, не принято…

– Принято, не принято, – ворчала мать нетерпеливо, привыкшая командовать в семье, как и на работе с высоты своей высокой должности, – Много ты придерживался того, что принято…

И было бы нечестно возражать, это звучало вполне логично – не придерживался, наоборот – нарушал, игнорировал, хулиганил. И потом – пора было остепениться, нагулялся с девками – дай бог всякому! Да и кузина была хороша собой, симпатичная, сексуальная белотелая пышечка, он стал приглядываться к ней, увиделся там и здесь пару раз, даже произвел неудачную попытку затащить в постель раньше положенного срока: своеобразная проверка на прочность. Нет, не удалось. Выдержала экзамен. Одним словом, женился, в плохие моменты супружества продолжая ворчать на выбранную тему: зря женился на кузине. Но пошли дети, и постепенно семейная жизнь наладилась, вошла в свое рутинное русло.

Но после этой единственной и ни в какие рамки его жизни не укладывающейся поездки (а жизнь его несомненно была в рамках) с ним стали происходить необъяснимые вещи. Так, например, он утверждал, что прибыв на острова, а именно в столицу Мальдив, город Мале, что располагается на атолле Каафу, он впал в какое-то болезненное забытье,

прострацию, в сон и девять дней пребывал в этом сне, как в летаргическом, и вышел из этого состояния только за несколько часов до своего рейса, обратный билет на который был им заранее куплен. Но в то же время он детально помнил и рассказывал, как интересно, не хуже постоянного контингента богатых туристов, избравших эти места для своего ежегодного отдыха, проводил свое время, с кем проводил, что видел, какой у него был номер в пятизвездочном отеле, что подавали на завтрак и прочее, прочее. Однако, нашлись люди, знавшие его и утверждавшие, что встречали моего приятеля на улицах, бродившего бесцельно, как сомнамбула и не отвечавшего на приветствия, будто он никого не узнавал. Точно было одно – все эти девять дней он отсутствовал дома, в семье, и не было никакой возможности связаться с ним по мобильному, и ни одной весточки от него, и жена была близка к истерике, не зная, к кому и куда обратиться. Вернувшись, он, как ни в чем ни бывало, опять впрягся в свои обычные будни, продолжая жить в рамках, ненадолго покинутых таким странным образом. В рамках приличия среднестатистического гражданина своей страны.

– Я так давно мечтал побывать в какой-нибудь экзотической стране, в дорогой курортной зоне, зоне, куда отправляются на отдых богачи, – признавался он в кругу семьи. – Я ведь, как вернулся после учебы сто лет назад, так никуда не выезжал, да и до института тоже… И вот я стал на работе по интернету изучать эти Мальдивы, все отели, цены, билеты на самолеты туда и обратно домой, какие виды активного отдыха предоставляют там туристам и сколько это стоит, одним словом все, все до мелочей, мелочей. И так вжился во все, что предстояло, что еще до отъезда мне казалось, что я там уже когда-то побывал…

– Но почему же ты не предупредил меня, Микаил, не предупредил нас?.. – резонно спрашивала недоумевающая супруга, глядя на него подозрительно, будто впервые видела, – Зибейда с мужем обошли все морги города, все больницы…

– Зибейда?..

– Это моя сестра, родная… не забыл?

– А! Да, да, помню…

– Почему не сказал, что хочешь уехать? Разве мы стали бы отговаривать?

– Конечно, стали бы, – парировал он и был отчасти прав: какая жена имея в семье столько дыр, столько проблем, разрешила бы мужу, продав оставшиеся от свекрови ценности, потратить эти деньги на подобное легкомысленное (легкомысленное, чтобы не сказать грубее) путешествие? И зачем, кому это нужно было, какую пользу от этого дорогостоящего вояжа он получил?

– Ну, нельзя же все на свете измерять полученной пользой, – вяло возразил он, уже начисто утратив охватившее его до отъезда чувства авантюризма.

– Можно, – почти хором ответили жена и дочери.

– Есть вещи, много вещей, которые мы не можем себе позволить, – наставительно добавила еще жена, желая подкрепить общее возражение, и чтобы не оставаться голословной, сказала, – Мы не миллионеры, а ты не ребенок, и должен понимать: по одежке протягивай ножки.

– А я не хочу протягивать ножки, – отозвался он хмуро. – Раз в жизни… раз в жизни…

– Кстати, говорят, тебя видели… Кто-то видел тебя за городом на прошлой неделе, – сказала жена. – Ты даже не отвечал на приветствие, старался ускользнуть незамеченным. Где ты был на самом деле?! Ты что, обманываешь нас!? Может, ты никуда и не уезжал, ни на какие Мальдивы-шмальдивы, а?

Он посмотрел на нее тоскливым взглядом, безнадежно покачал головой, не отвечая: мол, что с тобой, курицей говорить, все равно не поймешь…

На этой ноте, пока еще минорной и начался семейный скандал на повышенных, мажорных тональностях, постепенно разгораясь, набирая обороты, но без участия главного действующего лица, который устало и удрученно молчал, углубившись в свои воспоминания о чудесном путешествие.