Мой друг тролль (сборник)
Шрифт:
– Ну мы ж не человечки. Мы не очень-то его любим, солнце это. Это вам бы всё – хвать, хвать. А нам много не надо. Покушать, конечно. И – чтобы нас не трогали. Вот вся философия. – И одним глотком всосал очередную бутылку пива.
– Вот поэтому, – важно произнес Дима слегка заплетающимся языком, – не вы, могучие и бессмертные тролли, а мы, как ты только что выразился, «человечки», стали доминирующей расой. Но ты не парься, Скалли. Мы о вас позаботимся! – Он покровительственно похлопал Скаллигрима по ручище. – Мы вас в беде
– Один! – охотно согласился Скаллигрим, заглатывая еще пол-литра пива. – Смерть сидам!
– Смерть! – поддержал Дима, чокаясь кружкой с кулаком Скаллигрима. Кулак был больше кружки раза в полтора. Очередная бутылка пива спряталась в нем полностью – только горлышко наружу. – Смерть! Но не всем. А то это будет геноцид. Самых симпатичных мы оставим. На развод!
– Точно! – рявкнул большой тролль по-шведски. – Для утех и на пропитание! – Наткнулся на свирепый взгляд супруги и быстро поправился: – Только на пропитание. Исключительно! Что может быть вкуснее молоденького сида, а, братец? – обратился он к Хищнику.
Хищник оскалился и показал два растопыренных пальца.
– Ты чего? – не понял захмелевший Скаллигрим. – Чего это ты мне показал?
– Два сида, – пояснил сидевший рядом с Хищником Карлссон.
– А-а-а…
– Впервые вижу захмелевшего тролля, – по-шведски сказала Катя.
– Да-а… Мельчает наш народ… – пробормотал Карлссон и пригорюнился.
Сам он, впрочем, был трезв. Хотя существенно уступал Скаллигриму размерами. Однако, случись им схватиться всерьез, у большого тролля не было бы никаких шансов на победу.
– Слушай, когда это ты выучила шведский? – задала Кате давно вертевшийся на языке вопрос Лейка.
– Вот… Выучила. Вообще-то это подарок, – уточнила она.
– Да ты что! А как это?
– Так… От одного… друга.
– Ну ты, Катька, даешь! – не без восхищения объявила Лейка. И тут же, без всякого перехода, наклонившись к Катиному ушку: – Имей в виду, подруга: что там у вас с Димкой – меня не касается. Но Карлссон мой. Или мы больше не подруги.
– А как же Эрик? – насмешливо спросила Катя.
– А при чем тут Эрик? – ощетинилась Лейка. – Эрик – это Эрик. А Карлссон – это… это…
– …Это Карлссон, – закончила за нее Катя. – А ты – сексуальная маньячка. Я вообще скоро домой собираюсь. Я домой вчера звонила: ко мне, может, мама в понедельник приедет.
– К нам, – решительно заявила Лейка. – Ты ведь не собираешься от меня сбежать?
– Да куда я от тебя денусь! – засмеялась Катя. – Можем втроем поехать. Ты, Карлссон и я.
– Слушай, а как же Димка? – спросила Лейка.
– А что Димка? Димку можно с Ильей Всеволодовичем отправить. На машине.
– Уверена? – усомнилась подруга. – А если Сережин папаша чего-нибудь выкинет?
– Вряд ли. Мы им еще одного попутчика дадим. Вот его, – Катя кивнула в сторону Хищника.
– Слушай, а мы тогда на чем поедем? – озаботилась Лейка. – Знаешь, я как сюда добиралась? Так вот: больше я так не хочу!
– Может, нас твой Эрик отвезет? – предложила Катя. – А что? Будет у вас крепкая шведская семейка: ты, Карлссон и Эрик.
– Да ну тебя, – обиделась Лейка. – Знаешь, такие шуточки…
– О, а давай-ка, знаешь что – с байкерами поедем! – перебила ее Катя. – С ними точно весело будет.
– Ты их найди сначала, своих байкеров.
– Найдем как-нибудь. Скалли попросим. Его «агенты» их точно отыщут. Из-под земли достанут.
– Из-под земли – это у нас ты специалист, – Лейка скушала ломтик селедочки и заявила: – А все-таки хорошо мы оттянулись этим летом! Будет что вспомнить!
– То ли еще будет, – пообещала Катя.
– Эй, ты о чем, подруга? – заинтересовалась Лейка. – Что это ты задумала?
– Да так, подсказали мне одну идейку…
– Какую еще идейку?
– А вот…
Тут в кармане Лейки завибрировал мобильник Ильи Всеволодовича.
– О! – удивилась Лейка. – Номер шведский. Алё?
– Нет, его нет, – ответила она по-шведски. – Да. Могу. На! Это тебя! – она протянула мобильник подруге.
– Это кто? – спросила Катя.
– Какой-то полицейский. Сначала спросил Сережкиного папашу, потом тебя.
Катя взяла телефон.
– Слушаю, – сказала она по-английски. Этот язык был ей пока привычней шведского.
– Мисс Малышева? Я звоню по поводу вашего друга, Николаи Ива-нов…
– Кого, простите? – Николаи Иванов… Возможно, я не совсем правильно говорю его имя. Ваш соотечественник. Человек, которого вы обнаружили в бессознательном состоянии позавчера возле Скансена. Вы понимаете, о ком идет речь?
– Да, – Катя сообразила, что речь идет о Коле Голом.
– Есть проблема, – сообщил полицейский. – У него…
В это время дядюшка Ниссе решил произнести тост. Голос у дядюшки был преизрядной мощности, перекрывающий все прочие звуки.
– Простите, что вы сказали? – проговорила Катя.
– У вас что-то не в порядке? – осведомился полицейский. – Вы можете говорить?
– Вполне, – ответила Катя. – У нас тут маленький праздник… Презентация… Банкет.
– Так вот, – продолжал полицейский, – у вашего друга есть проблема…
Проблема, как выяснилось, состояла в том, что Коля Голый, которого поместили в шведскую больницу, несмотря на все усилия медиков, всё еще пребывал в бессознательном состоянии. Никаких перспектив на скорое выздоровление. И, что особенно печально, сумма его медицинской страховки уже не перекрывала стоимость пребывания в клинике. Но выкинуть больного, пусть даже и чужестранца, не позволяло шведское законодательство. По крайней мере Катя именно так поняла то, что сказал полицейский.