Мой друг тролль (сборник)
Шрифт:
– Да ты… Да только что… – Младший не находил слов. – Ты ослеп, что ли?
– Да не было ничего! – тоже взъярился старший. – Или у тебя крыша съехала?
– Да… Ладно, – внезапно успокоился младший. – Давай посмотрим запись.
– Нет, ты точно сбрендил! – воскликнул старший. – Я что, по-твоему, лох – оставить камеру включенной? Ладно, пошли. Этак мы и на пиво не заработаем!
Глава первая Любовь мертвеца
Хотите, чтобы ваш тролленок
На лекцию Катя опоздала. Ездила по чиновникам с юристом Коли Голого. Процесс регистрации детективного агентства был в самом разгаре, и процесс этот оказался невероятно хлопотным и скучным. Во всяком случае на взгляд Кати. Лейке вот вся эта суета нравилась. Но ходить по инстанциям в дорогом костюме (вместо любимых джинсов и кроссовок) и подписывать бумаги приходилось Кате. «И зачем они все это затеяли? – иногда думала она с тоской. – Ну ничего, вот зарегистрируемся, а потом пусть занимаются агентством сами! Только ради Карлссона…»
В «коридорах власти» ее подташнивало. Здесь царила липкая атмосфера жадности, наглости и подобострастия. Согбенные просители и мордастые хозяева кабинетов… Кате не приходилось стоять в очередях. Молодой шустрый юрист плавал в этом отхожем месте, как головастик в луже, обещая со временем стать такой же жирной бородавчатой жабой, как и эти чиновники. Кате юрист был так же противен, как и те, кто ставил печати и подписи. Несмотря на ухоженный вид и спортивную фигуру, юрист был таким же гнусным: алчным, наглым, похотливым… Нет, он не позволил себе ничего лишнего, но даже от его взглядов на коже появлялось ощущение липкой слизи…
Только здесь, в просторной светлой аудитории на втором этаже здания Британского Совета, Катя наконец смогла вздохнуть полной грудью.
Тут было почти как на филфаке. Только вместо пластиковых жалюзи на окнах шторы, вместо выщербленного паркета – ковролин, а место исцарапанной зеленой доски занимал белый экран в полстены.
Сейчас рядом с экраном, на кафедре, стоял толстенький пожилой дядечка, о котором Кате было сказано, что это – широко известный переводчик и литературовед. Широко известный в узких кругах, надо полагать. Но – забавный. Ухоженный, в зеленом костюме и желтом галстуке, он напоминал Кате аристократичную, чисто английскую лягушку. Мысленно Катя сразу прозвала его Мистер Жаб. По-доброму. Уж больно похож оказался дядечка на персонажа из «Ветра в ивах». Жаб-чиновников дядечка напоминал разве что круглым животиком. Приятным голосом, улыбаясь по поводу и без, знаменитый литературовед рассказывал о текстологических и библиографических исследованиях, архаизмах, диалектизмах и прочих совершенно бесполезных в жизни, но безумно увлекательных и милых сердцу каждого истинного филолога вещах.
Предметом семинара была Катина любимая тема: особенности перевода староанглийской поэзии.
Аудитория была устроена на старинный манер – амфитеатром. За длинными полукруглыми столами сидели переводчики: главным образом тетки интеллигентного вида на разных степенях увядания – от тщательно замаскированного до неприкрытого. Катя чувствовала себя одинокой ромашкой, неожиданно распустившейся в октябре на увядшем газоне.
«Неудивительно, что все на меня так косятся, – подумала Катя. – Наверняка гадают: как занесло такую соплюшку на собрание серьезных людей».
По инерции Катя всё еще считала себя наивной провинциалкой. А может, она и была такой, несмотря на фирменный костюмчик и искусную прическу, сооруженную с Лейкиной подачи. Правильно, в общем. К чиновникам в джинсах не ходят. Тем более с таким юным личиком, как у Кати.
Катя честно старалась понять, о чем вещает лектор. То есть продраться сквозь лес специальных терминов. И в общем получалось. Но – с трудом.
Дамы дружно смотрели в рот Мистеру Жабу и преданно хихикали над каждой его шуткой, даже тогда, когда он, как казалось Кате, вовсе не шутил.
Из общего осеннего формата, кроме Кати, выпадал только один слушатель. Единственный, кстати, мужского пола.
Парень сидел в сторонке, на отшибе, и на фоне филологических тетушек выглядел еще страньше, чем Катя. Долговязый, длинноволосый, в треснутых очках и застиранной футболке с подозрительной надписью «Saint-George Harrison», он, казалось, был занят лишь тем, куда девать свои длиннющие конечности. То подогнет, то вытянет так, что драные кроссовки вылезут из-под стола.
Катя сразу ощутила к парню невольное расположение. И он, видно, это почувствовал: поймал ее взгляд и нахально подмигнул.
Катя немедленно сделала строгое лицо и отвернулась. Вот еще, не хватало!
– …А теперь, когда вводная теоретическая часть закончена, – наконец объявил мистер Жаб, – немного практики.
Он зашуршал листками бумаги, раздавая их переводчицам.
– Уважаемые коллеги, сейчас мы испытаем свои силы в переводе этого замечательного образчика староанглийской народной поэзии. Баллада впервые была записана в середине восемнадцатого века, но ее сюжет, несомненно, гораздо древнее. Он существует как минимум в семи вариантах…
Катя взглянула на свой листок и едва сдержала смех. Нет, эти баллады ее определенно преследуют! Впрочем, неудивительно. Пойти на семинар ей предложила редакторша из издательства «Дельта-Плюс», которая все не теряла надежды сделать из Кати профессионального переводчика. Хотя Катя ясно намекнула ей, что она нынче студентка филфака, денег хватает, и вообще «всё в шоколаде», как говорит Лейка.
Тетка не спорила, но – не отставала.
– …итак, приступим, – заявил Мистер Жаб. – Начнем с названия. «The sweet ghost». Ваши предположения?
Дамы дружно уткнули носы в свои распечатки.
– «Сладкий призрак», – тут же заявила дама в очках.
– Ни в коем случае! – отрезал Мистер Жаб. – Уходим от буквализмов!
Дама так сконфузилась, что Кате даже стало ее жалко.
– «Милый дух»! – предложила Катина соседка, тощее существо с рыжими волосами.
– Уже лучше…
– «Дружелюбное привидение», – пробормотала Катя тихо, но лектор услышал.
– Как-как?!
– Ничего. Это я так, шучу. – Катя покраснела.