Мой дядя Коля: попытка реконструкции судьбы
Шрифт:
Завадский говорил младшим командирам и бойцам, что важно не только продвинуться вперёд, но и хорошо закрепиться на захваченном рубеже, удержаться. А у нас иногда бывает: наступаем хорошо, а потом всё летит насмарку при первой серьёзной контратаке противника. Надо крепко цепляться за каждый захваченный кусок земли.
При свете луны бойцы таскали бревна, доски, камни. На участке рвались мины и снаряды, то тут, то там строчили короткими очередями пулемёты и автоматы. Но работы продолжались и закончились лишь за полночь.
Усталые бойцы заснули, едва добравшись до своих мест. Бодрствовали только
Несмотря на усталость, командир батальона не спал, звонил по телефону в роты, интересовался поведением противника. Ещё вечером Завадский приказал установить надёжную телефонную связь со всеми подразделениями. Сейчас ему отовсюду сообщали: "Спокойно!".
На заре дозорные около балки услышали шум.
Кто идет?
Свои! — послышалось в ответ.
Но дозорные почувствовали что-то неладное. Присмотрелись: в тумане выделялись немецкие каски. Провокация! Заговорили в полный голос автоматы. Сил в балке у нас было мало: Завадский особенно заботился укрепить фланги. Командир батальона приказал лейтенанту Давиденко остановить противника во что бы то ни стало. Лейтенант поставил всех на защиту окопов. Схватка была короткой, но жаркой, дело дошло до гранат. Немцы отступили. Однако через несколько минут под прикрытием миномётов они снова пошли в атаку.
Командир батальона знал, что два десятка бойцов на этом участке смогут удержать два взвода немецких автоматчиков. Но было ясно, что противник не успокоится, пока ему не нанесут крепкого удара. Завадский решил заманить противника и затем ударить по нему с флангов. Лейтенант Давиденко получил приказ немного отойти и отвлечь на себя внимание немцев.
Немцы, увлечённые успехом, прорвались вперёд, не замечая ловушки. Наблюдая с командного пункта за развитием боя, Завадский с волнением ждал той минуты, когда надо будет дать команду пулемётчикам. Опоздать — значит проиграть бой. Молодой командир клал на весы свою честь, оказанное ему доверие и весь достигнутый вчера успех.
И вот решительный момент наступил.
"Передайте лейтенанту Казанцеву: открыть огонь из всех пулемётов!" — приказал Завадский.
Взвилась ракета. С флангов резанули кинжальным огнем пулемёты. Немцы заметались, падали один за другим. Лейтенант Давиденко повёл своих бойцов в атаку. Красноармейцы сжимали врага со всех сторон, били залпами; бойцы Орлов, Рынкин и Глушихин гранатами истребили несколько фашистов. Немецкие автоматчики бросились назад. Завадский схватил трубку телефона и крикнул: "Казанцев! Закрыть ворота!"
Станковые пулемёты захлёбывались. Их свинцовые фонтаны скрещивались. Эту горячую смертоносную изгородь, поставленную пулемётчиками, преодолеть было почти невозможно. Немцы падали, ползли через трупы и раненых. Из двух взводов автоматчиков обратно прорвалось не больше полувзвода.
Взошедшее солнце застало батальон на отвоёванном вчера рубеже. (Конец цитирования.)
Октябрьские праздники в осаждённом врагами Сталинграде праздновали
Товарищу Сталину Иосифу Виссарионовичу
От бойцов, командиров и политработников Сталинградского фронта
Дорогой Иосиф Виссарионович!
В эти дни тяжёлых испытаний мы, защитники Сталинграда, решили послать Вам, нашему полководцу, учителю и другу эго письмо и наш горячий фронтовой красноармейский привет!
Мы пишем Вам в разгар великого сражения, под гром несмолкаемой канонады, вой самолетов, в зареве пожарищ на крутом берегу великой русской реки Волги; пишем, чтобы сказать Вам и через Вас всему советскому народу, что дух наш бодр, как никогда, воля тверда, руки наши не устали разить врага. Решение наше — стоять насмерть у стен Сталинграда!
Более двух месяцев минуло, как проклятый изверг Гитлер со всей Европы стянул сюда, в приволжские степи, десятки своих лучших дивизий, тысячи танков и самолётов, чтобы захватить Сталинград и присосаться к Волге.
Мы хорошо понимаем замыслы врага. Захватом Сталинграда Гитлер пытается перерезать наш волжский путь, а затем, продвигаясь по Волге на юг, выйти к Каспийскому морю, тем самым отрезать нашу страну от главных источников нефти, захватить экономически и стратегически важные районы Советского государства. Таковы его коварные планы.
Мы понимаем, что если врагу удастся осуществить эти планы, тогда он немедленно бросит освободившиеся силы на Кавказ, против Ленинграда, против Москвы — сердца нашей Родины.
Сражаясь сегодня под Сталинградом, мы понимаем, что дерёмся не только за город Сталинград. Под Сталинградом мы защищаем нашу Родину, защищаем всё то. что нам дорого, без чего мы не можем жить. Здесь, под Сталинградом, решается судьба нашей Родины, здесь, под Сталинградом, решается вопрос — быть или не быть свободным советскому народу.
Гвардейцы дивизии генерал-майора Родимцев подписывают письмо товарищу Сталину.
(Красная звезда от 6 ноября 1942 г., пятница. № 262).
Но вернёмся от живописных очерков и праздничных рапортов к чеканным строкам заметок рядовых военкоров.
Красная звезда 11 ноября 1942 г..
В районе Сталинграда
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 10 ноября. (По телеграфу от наш. корр.).
На переднем крае обороны установилась относительная тишина. Поиски мелких разведывательных групп, редкая ружейная и пулемётная перестрелка, периодический артиллерийский и миномётный огонь — таков в основном характер боевой деятельности как наших войск, так и войск противника. Значительно снизилась также на переднем крае деятельность вражеской авиации. Немецкие самолёты типа «хейнкель» пытаются наносить удары преимущественно по нашим тылам. То здесь, то там вспыхивают воздушные бои. Это советские истребители атакуют вражеские самолёты, сбивают их или отгоняют от объектов бомбардировки.