Мой французский вояж
Шрифт:
Загрузившись в фуникулер рядом с уже знакомым нам рестораном Макдоналдс, я поехала наверх первой. Мы решили, что так будет лучше. Василий внимательно осмотрел всех пассажиров моей кабины и беспокойства не выказал.
Я спокойно поплыла вверх, любуясь окрестными пейзажами. От красоты захватывало дух. Хорошо бы на пенсии поселиться в таком вот чудесном домике на склоне, как тот, мимо которого мы только что проехали. С большим балконом под крышей, с зелеными лугами, раскинувшимися вокруг, с яркой синевой неба и блеском озера вдалеке.
На
Монастырь был невероятно красив. Легкие арочные галереи под черепичными крышами, высокий изящный пик колокольни и барочный фронтон основного здания доставляли истинное эстетическое наслаждение.
Осматривая внутреннее пышное убранство, я заметила, как появился мой рыцарь и защитник. То и дело поправляя свой внушительный бюст, он сугубо мужской тяжелой походкой проплюхал к ближайшей скамье и сел.
Художественные красоты явно его не интересовали. Осмотрев внимательно публику, доступную его взору, он все-таки встал и пошел в обход главного собора, по-прежнему цепко всматриваясь в поклонников барочной архитектуры.
Осмотрев, что возможно, я подала знак нашему конспиратору, что собираюсь возвращаться. Он одобрительно кивнул, и я вышла на залитые солнцем ступени.
Не оглядываясь назад, легко и неспешно пошла вниз к фуникулеру по дороге, окруженной густыми зарослями жасмина и магнолий.
Вдруг кто-то резко накрыл мне ладонью рот. Я сразу задохнулась от возмущения. Терпеть не могу, когда грязными ручищами дотрагиваются до моего лица. Но в это время меня обхватили за плечи и потащили куда-то назад. Как я поняла через пару секунд, в кусты. Ветки били меня по лицу.
«Господи! Это же похищение!» – доперло наконец до меня.
Вися до этого, как куль, на руках похитителей, я наконец ожила и стала изо всех сил упираться и брыкаться ногами, выкручиваться и выворачиваться. Кое-как на мгновение освободив рот, я издала звонкий высокий крик, который, к несчастью, сразу оборвался. На этот раз мне еще крепче зажали рот. Куда же подевался Ползунов?
Где носит этого подонка?! Хорош план! Ты, главное, не бойся! Я всегда прикрою. ГДЕ ОН? Вопило мое сознание.
И тут я увидела подбегающую с другой стороны тройку моих итальянцев.
Увидев меня в беде, они, как отважные львы, бросились в заросли. Меня сразу отпустили. Пошатываясь, я отбежала на середину дороги. К кустам приближаться я теперь боялась.
Только что безлюдный участок аллеи заполнился людьми. Мой всклокоченный вид, и крики, и шум в кустах привлекли гуляющих вокруг монастыря туристов. С горы, расталкивая собравшихся, летел Ползунов, воинственно размахивая авоськой.
Задыхаясь, с бешеными глазами, он врезался в меня.
– Что?… Они?… Где?… – отрывисто выкрикивал он.
Я молча, трясущейся рукой указала на заросли, из которых как раз показались мои спасители. Слегка помятые, они жестикулировали и гомонили больше обычного.
Что ж, их можно понять. Такие приключения на глазах у прекрасной дамы!
Храбрые потомки Юлия Цезаря с гордым сияющим видом подбежали ко мне.
Василий, порывшись в зарослях и убедившись, что нападавших и след простыл, присоединился к нам. Пытаясь просунуть нос сквозь плотный строй моего эскорта, он забегал то с одной стороны, то с другой. Но, увы, без особого результата.
Взяв меня под руки, окружив возможной защитой и заботой, сеньоры, забыв об экскурсии, повели меня к площадке фуникулера.
Потеряв надежду пробиться ко мне, Василий просто плелся следом.
«Ну и поделом, – думала я. – Бросить меня в такой критический момент! Как он мог?»
В такой обстановке было вполне естественно согласиться поужинать с моими спасителями, что я и сделала с огромным удовольствием.
Мои бесстрашные, благородные, горячие поклонники проводили меня до номера, еще раз удостоверились, что ужин состоится, и удалились.
Наш с ними уровень английского был примерно одинаков, и общение было вполне комфортным.
Войдя наконец в свой номер, я по-настоящему перевела дух. Хотя я и понимала, что только ненормальный попытается напасть на меня, окруженную тремя мужчинами, да еще и в людном месте, но, тем не менее, напряжение меня не оставляло всю дорогу до отеля.
В дверь поскреблись. С видом побитой собаки на пороге стоял Василий Никанорович Ползунов.
Смерив его холодным, презрительным взглядом, я все-таки позволила ему войти.
– Прости! – трагическим голосом выкрикнул он. Какой драматизм! На языке так и вертелись слова: на колени! Предатель! Но воздержавшись от вульгарной патетики, я просто молча подняла брови. В результате получасового объяснения с заламыванием рук, ударами кулаков по стенам и нещадного ощипывания парика, стали наконец ясны все подробности. В сущности, комические, если бы они чуть не стоили мне свободы, а может быть, и жизни.
Выходя вслед за мной из собора, Василий зацепился чулком за гвоздик, торчавший из одной из скамеек. Занервничал, завертелся на месте и с непривычки зацепился юбкой, и уже гораздо крепче.
Конечно, он, не задумываясь, рванул бы к выходу, наплевав на наряд, но тут поблизости оказалось человек пять услужливых и отзывчивых иностранцев, кинувшихся на помощь пожилой леди. Просто оторвать край подола им не пришло в голову. Они стали бережно отцеплять и юбку, и чулки. Вырваться не представлялось никакой возможности. Благодетели явно превосходили числом. К тому же видя определенную нервозность попавшей в затруднение дамы, они истолковали ее по-своему, всячески демонстрируя, с какой осторожностью и неторопливостью спасают ее облачение. В общем, когда он наконец вырвался из оцепления, основные события на дороге уже закончились.