Мой французский вояж
Шрифт:
Снова подошла сердобольная стюардесса. Вынув мою онемевшую от холода руку из лоханки со льдом, аккуратно ее забинтовала. Выглядело вполне эстетично. Особенно когда я прикрыла повязку рукавом жакета. Поблагодарив отзывчивую девушку по-французски, с помощью единственного известного мне слова «мерси», я зло посмотрела на соседа. Колода бесчувственная! Хоть бы из вежливости поинтересовался, как я. У меня, можно сказать, производственная травма! Пострадала в рабочее время и по его вине.
– Ну, что? Все, что ли, вылечили? – отреагировал на мой пристальный взгляд Ползунов. Носорог бесчувственный! Так тебя теперь и буду звать, за глаза, конечно. Комиссионные я хотела
– Благодарю вас, Василий Никанорович, уже лучше.
– М-м. – И повернулся ко мне могучим затылком.
Поскучав пару минут, я решила прогуляться до туалета, проверить, не пострадала ли моя прическа во время забега. Вставая, я специально наступила на ногу носорогу своим остреньким каблучком. Понять, почувствовал он что-нибудь или нет, мне не удалось. Надо было подпрыгнуть, досадливо думала я, направляясь к туалету.
Вернулась я чуть не плача. Оказывается, во время нашего кросса я потеряла свои новенькие солнечные очки от Beblos. Когда мы сидели в ресторане, я точно помню, они были у меня на лбу. Во время бега меня так мотало из стороны в сторону, что они просто слетели.
Требовалось с кем-то поделиться обрушившимся на меня горем. Поэтому, плюхнувшись на место, я сразу начала изливать душу Василию Никаноровичу, о прежних обидах я уже забыла. Ползунов слушал меня молча.
– Представляете, только позавчера купила, они мне так шли, знаете, немножко изогнутая дужка, вот тут камешки, маленький, еще меньше и совсем крошечный…
Договорить я не смогла. В.Н. молча открыл кошелек, достал пятьсот евро и сунул мне в руку.
– Что это?
– Бери и не ной.
– Ну, знаете ли! Вы за кого меня принимаете?!
– За бабу.
– Заберите ваши деньги, – отчеканила я. – Кстати, сколько я вам должна за обед?
Ползунов странно посмотрел на меня и молча отвернулся.
Носорог! Толстокожий, тупой, самодовольный носорог! Больше мы с ним не разговаривали до самого приземления. При заходе на посадку мне удалось краешком глаза увидеть бухту Ангелов и Английский бульвар, на этот раз я сидела у прохода.
Глава 9
В аэропорту нас встречал представитель гостиницы на лимузине. О ля-ля! Первый раз в жизни прокачусь в этой роскоши. Когда я выходила замуж, верхом шика считалась черная «Волга» с кольцами на крыше и куклой на капоте. Других поводов покататься на такой машине у меня пока не было.
Что и говорить, приятно быть миллионером. Молочно-белая кожа сидений, отделка дверей из натурального дерева, бар, телевизор. Но что такое машина по сравнению с видом за окном! Я в Ницце!
В детстве я читала российских классиков, описывающих зарубежные вояжи пресыщенного дворянства. Во взрослой жизни часто видела по телевизору сюжеты светской хроники, в основном зарубежной, потому что российская элита вести элегантную светскую жизнь еще не научилась, в их исполнении это больше смахивает на свинство. И Ницца представлялась мне недоступным раем для миллионеров. Мы, простые граждане, все больше ездили по Турциям и Кипрам.
Прокручивая в голове эти мысли, я жадно глазела по сторонам. Толпа на набережной выглядела обыкновенно, не элитнее, чем в любом другом европейском городе. А вот количество и размеры яхт, действительно, поражали. Носорог, как сел в машину, так и рычал что-то беспрерывно в мобильник. Звонки следовали один за другим. Так что я была полностью предоставлена самой себе. Пока я впитывала в себя все увиденное, мы подъехали к отелю. Водитель открыл для нас двери машины, мы вышли, поднялись на пару ступеней
Ползунов не отрывался от телефона, а я робко жалась у него за спиной. Как здорово, что она такая широкая, если повезет, то меня вообще не заметят. Не повезло.
Носорог пошарил за спиной своей огромной лапой и вытолкнул меня к стойке регистрации, молча ткнув пальцем в какую-то карточку. Я стояла и тупо моргала глазами. Портье мило улыбался и чего-то ждал. Ползунов трендел по телефону. Прошло две минуты, три. Портье что-то ласково сказал по-французски, я пожала плечами, по-английски – та же реакция, по-немецки. Я начала ощущать себя умственно отсталой. Комплекс неполноценности развивался во мне пугающими темпами. Тут мой невоспитанный работодатель оторвался, наконец, от телефона. Он резко развернулся к стойке, не заметил моей изящно отставленной в сторону ножки, споткнулся, чтобы удержать равновесие, взмахнул руками. Правой ручищей он врезал в глаз любезно улыбающемуся портье, отчего улыбка сразу сползла с его лица. Второй чуть не треснул мне по челюсти, вовремя заметив угрозу, я отклонилась назад и потеряла равновесие. Чтобы не шлепнуться, я схватилась за пиджак Ползунова. Ползунов, который, в свою очередь, еще не обрел твердой позиции, начал хвататься за что попало. Попало декольте пожилой леди, как на грех подошедшей к стойке. Леди, не ожидавшая нападения, завизжала от страха, взмахнула рукой и врезала портье по второму глазу отделанным металлическим кантом ридикюлем. От падения это ее не спасло.
Посреди элегантного вестибюля распластался на спине Василий Никанорович, сверху сидела полуголая леди, остаток ее платья крепко сжимал в руке рухнувший титан отечественного бизнеса. Над ним нависал портье с наливающимися синевой подбитыми глазами.
– Добро пожаловать в отель Negresco, – сказал нам по-английски подошедший управляющий.
Я высунулась из-за колонны, куда быстро шмыгнула, увидев выражение лица лежащего Ползунова. В любой ситуации можно при желании найти хорошую сторону. Благодаря этому маленькому происшествию, я несколько реабилитировалась в собственных глазах. Что я, вот Ползунов надолго запомнится в этом отеле! Прибытие в шикарное пристанище миллионеров мы явно отметили с размахом.
Когда мы поднимались в лифте на свой этаж, я всерьез начала опасаться за свою жизнь. После появления управляющего прибежали служащие отеля, сняли визжащую даму с Василия Никаноровича, поставили на ноги пышущего гневом и без конца рыщущего по сторонам глазами Ползунова. Я предусмотрительно снова нырнула за колонну. Даму увлекли в ближайшее служебное помещение. Нам выдали ключи, и один из мальчиков в униформе стремительно повел нас к лифтам. Процедура регистрации была отложена по причине нездорового скопления любопытствующих постояльцев.
На лице Ползунова застыло выражение холодной ярости. Он кровожадно хрустел суставами пальцев на руках, а может, и на ногах, кто его знает. Я вдруг почувствовала, какая у меня хрупкая и нежная шея. Нервно сглотнув, я поближе придвинулась к двери.
Как только лифт остановился, я стала суетливо протискиваться в едва наметившуюся щель открывавшихся дверей и рванула по коридору. Как выяснилось, в прямо противоположную нашим номерам сторону.
– Мадам! – окликнул меня недоумевающий коридорный. Опомнившись, я попыталась вернуть себе чувство собственного достоинства и неспеша засеменила обратно.