Мой горячий Север
Шрифт:
— Ты сказал, что я поеду домой, — произносит она после того, как попила.
— Ты не заложница, Юля. Конечно, ты можешь поехать домой.
— Прямо сейчас?
Плохой вопрос. Но она имеет на него право.
— Я еще не разобрался в ситуации и не видел брата, но это мои проблемы. Если хочешь уехать прямо сейчас, я устрою.
— А что мне говорить полиции?
— Марк этим тебе угрожал?
— Марк? — она хмурится и собирает морщинки на высоком лбу.
— Моего брата зовут Марк, ты с ним разговаривала. Ты открыла ему дверь, да?
— Да, и он
— Он и со мной такой же, — я забираю бутылку из ее тонких ладоней. — Ему надо время от времени вправлять мозги, чтобы его не заносило на поворотах. Мы вот давно не виделись, и у него опять обострение “человеколюбия” случилось.
— Больше ему некому вправлять мозги?
— Только если Анне.
Я замечаю, как Юля переводит напряженный взгляд на дверь. Буквально слышу ее мысли, как она раздумывает подняться и пойти к ней. Проверить, что стоят мои слова, что она может поехать домой в любое время. Я поднимаюсь на ноги первым и протягиваю ей ладонь.
— Если ты решила, я отвезу. Или найду человека, который это сделает. Мне херово от того, что ты смотришь на меня как на врага, я точно не хотел тебя напугать.
— Твой брат сказал, что на тебя вышли органы. Что у тебя были договоренности с полицией, но они пошли к черту и поэтому за тобой скоро приедут. А из меня сделают свидетеля, ведь ты мне много что рассказал.
— Ты много знаешь для случайного человека, но для свидетеля — ничего.
Я опускаюсь на колени перед ней и беру ее ладони в свои руки. Она не противится, но опускает глаза, словно все-таки хочет выставить хоть маленький барьер. Хотя бы не глаза в глаза.
— Марк беспокоится за меня, вот и навел тут драму. Я пару раз чуть не погибал из-за него, так что он сейчас включил старшего брата и большого босса в спасательном жилете.
Но я с ним поговорю. Объясню, что к чему, и что к Юле ему нельзя подходить на много-много метров.
— Вы вообще не похожи, — произносит Юля тихо. — Я бы никогда не подумала, что вы братья.
— Нам это часто говорят.
Мы еще немного сидим вместе, а потом я показываю Юле, где можно умыться и привести себя в порядок. Я отлучаюсь, когда слышу рычание дизельных моторов с улицы. Приезжает сразу несколько машин, чертова королевская свита… Марк не оставил старых привычек, полгода он жил в другой стране и, кажется, пытался наладить мирную жизнь, но я уже начинаю сомневаться, что поменялся хоть на крупицу.
Я спускаюсь на первый этаж, чтобы наконец повидаться. Встретить со всей братской любовью. Я думал, что наша встреча пройдет по-другому, чем больше дней его не видел, там больше сентиментального дерьма в голову лезло. Прикидывал даже, что обнимемся.
Но нет.
Я бью его по лицу, когда подхожу на достаточное расстояние.
Марк отшатывается от моего удара и подносит ладонь к разбитой губе. Кровь выступает смачными каплями и стекает по его подбородку.
— Ну здравствуй, — Марк не бросается с ответным ударом, лишь кидает короткий взгляд на рукав пиджака, которым вытер кровь. —
Он удивительно спокоен, чем сбивает с толку. Мы много раз дрались и частенько не на жизнь, а на смерть. Марк сильнее меня физически, он на целую голову ниже, но он чертов боец ММА. Если пропустить хоть один его прицельный удар, то можно оказаться пропущенным через мясорубку. Он бьет наотмашь, когда заводится, и не боится убить голыми руками.
Но сейчас ничего. Ему плевать даже на то, что за его спиной стоят двое охранников.
— Зачем ты привёз ее?
Брат поднимает брови, словно правда верил, что мы начнём разговор с другого.
— Она даже не в твоем вкусе, чего ты завелся?
— Марк, мне сейчас не до шуток.
— Черт, Север, ты стал скучным парнем, — Марк скалится. — Это мирная жизнь на тебя так действует?
Он выбрасывает ладонь к карману пиджака и достает оттуда мой медальон.
— Так заскучал, что решил себе проблемы на пустом месте нажить? Сколько ты в этом городе? Дней пять? Значит и ее знаешь всего ничего. Зато она уже знает твое настоящее имя и знает, что ты Север. Ты свихнулся?
Я вырываю из его ладони цепочку.
— Ты приехал читать мне нотации?
— Ты много раз спасал меня, Север…
— Блять, так это благодарность?! Ты накачал мою девушку дерьмом и насильно притащил в другую область! Ты охренел, Марк!
Перед глазами становится испуганное лицо Юли и отчаянно хочется вмазать брату ещё разок.
— Твою девушку? — переспрашивает он, скривившись.
— Да, черт возьми.
— Ты в ней уверен? Она не сдаст тебя, когда к ней постучатся и покажут корочку? Ты совсем расслабился, ты засветился на последней сделке, когда использовал старый банковский счет. Я только из-за этого вернулся в страну, чтобы, мать твою, прикрыть твою спину! И мне откровенно плевать, что тебе напела милашка, я не собираюсь рисковать.
Он все решил. Марк все-таки заводится, хотя руки продолжает держать при себе, но во взгляде загорается решительный огонек, который у него, как маркер дикого упрямства.
— Если бы я не приехал, тебя бы уже везли в полицейский участок.
— Мне бы там больше понравилось, — я злюсь и снова делаю шаг к нему.
Вспоминаю в деталях, как умею ненавидеть Марка. За ужасный характер, жестокие бездумные выходки и корону большого босса, которая вросла ему в мозг. Он не видит ничего вокруг, когда принял решение. Он вбивает в башку мысль, что знает лучше всех, как нужно поступить, и идет на таран.
— Север…
Я резко оборачиваюсь на женский голос и вижу, что Юля спустилась на первый этаж. Она стоит рядом с лестницей и держится за деревянный поручень, она накинула на плечи то покрывало, которым я укрывал ее, но все равно ёжится. Ей не по себе в чужом доме, тем более в нем зреет потасовка. Она с беспокойством смотрит то на меня, то на Марка, и непроизвольно качает головой, стараясь нас остановить.
Она смелеет под моим взглядом и подходит ближе. Но все равно осторожными маленькими шажками, как по тонкому льду.