Мой хозяин
Шрифт:
— Чертовщина какая-то! — выпалил шофёр, и по голосу его я поняла, что происходит нечто очень нехорошее.
Машина вильнула ещё раз, что-то хлопнуло…
— Колесо пробито! — рявкнул Михаил и резко нажал на тормоза. Впереди, буквально в сантиметрах от нас, мелькнули габаритные огни едущей впереди машины охраны.
— Что случилось? — шёпотом спросила я, в панике глядя на Вандора, хотя понимала, что он тоже хотел бы знать это. Но… Ведь не зря
— Спокойно, Мила, — ровно проговорил Вандор. Рука его исчезла с моей талии, и мне мигом стало холодно.
— Вандор! — вскрикнула я, услышав звук, до боли похожий на звук выстрела.
— Быстро на пол, Милана! — рявкнул он и буквально спихнул меня с сиденья. Надавил на плечо, заставляя опуститься ниже и крепче сжал рукоять пистолета.
Снаружи раздался ещё один выстрел, а потом ещё и ещё. В том, что это именно выстрелы, сомнений у меня не осталось. Я услышала, как дверь со стороны водителя открылась и тут же услышала очередной хлопок. Кажется, Михаил выругался…
— Не вздумай высовываться, — прорычал Вандор и, пригнувшись, потянулся к двери.
— Не уходи! — взмолилась поняв, что он собирается выбраться наружу. — Пожалуйста, Вандор…
Меня охватил ужас. Звуки выстрелов, пистолет в его руке… Я чувствовала себя маленькой напуганной девочкой в то время, как он был моим убежищем. Надёжным убежищем — основательным, прочным, пусть порой слишком жёстким и холодным. Что есть силы я ухватила его за руку. Мне было страшно. Но страшно не только за себя. Я боялась… Я боялась за него!
— Вандор…
— Всё будет хорошо, — проговорил он и быстро коснулся моих губ своими. — Всё будет хорошо, малышка. Не бойся. Сиди тихо и не вздумай выходить на улицу, что бы ни случилось, поняла?
— Поняла, — дрожащим голосом прошептала я.
Он стёр с моей скулы слезинку и снова надавил мне на спину.
— Только не высовывайся. Ляг на пол!
Я послушалась. Свернулась меж сиденьями и с ужасом смотрела, как он открывает дверь, как его пожирает темнота ночи. Выстрел, ещё один и ещё… Совсем рядом. Ближе… Снаружи раздался крик, и я, не выдержав, всхлипнула. Руки покрылись мурашками, по телу прошла дрожь.
— Господи… — прошептала я, уже не пытаясь сдерживать слёзы.
Вдруг дверь с моей стороны распахнулась. Меня обдало волной прохладного вечернего воздуха.
— Милана, не волнуйтесь. Господин Матвей ждёт Вас в своей машине.
Новый выстрел, другой — в ответ, и ещё один… Краем глаза я заметила движение и, бросив взгляд в ту сторону, увидела Вандора. Он смотрел на меня. Прищурившись, в упор… А после раздался ещё один выстрел и…
— Пойдёмте. — Мужчина схватил меня и поволок прочь, в темноту, а я… я не понимала, что происходит.
Господи, Вандор… Я видела, как мгновение спустя после выстрела лицо его исказилось, видела, как он пошатнулся… Темнота! Вокруг стояла эта непроглядная темнота, разбавляемая только красноватыми огнями машин и похожими на искры вспышками.
— Вандор! — Я дёрнулась прочь, но бугай держал крепко.
В ушах шумело, по лицу катились слёзы. Вандор… он ранен! Он… Он…
Я хотела метнуться к нему, хотела позвать на помощь. Звуки выстрелов затихли, и в ночной тишине отчётливо слышалось шуршание листьев, стоящих по обеим сторонам обочины деревьев. Куда он меня ведёт? Матвей… Я споткнулась и едва не упала, но идущий рядом мужчина упасть мне не дал. Будто из ниоткуда перед нами возник автомобиль. Чёрный, скрытый самой природой, самой теменью. Я заметила мелькнувший в окне огонёк сигареты. Матвей? Обернулась в сторону дороги. Дверца машины открылась, и в следующую секунду я оказалась внутри салона.
— Милана, — выбросив сигарету в открытое окно, Матвей устремил на меня взгляд. Осмотрел внимательно, словно ощупывал, убеждался, что это я, прежняя. — Любимая моя… — Ладонь его опустилась мне на бедро.
Водитель завёл двигатель, и автомобиль сорвался с места. Облизав губы, я почувствовала вкус собственных слёз.
— Матвей… — выдавила я.
Свобода… Вот она — свобода. Только… Надо вызвать скорую, позвонить Алексу… Господи… А если Вандор… К горлу подкатила тошнота, и когда Матвей, взяв за руку, потянул на себя, я словно окаменела. Его тёплые губы скользнули по моей щеке, коснулись уголка рта. Я всхлипнула.
Он сказал, что я его женщина… его женщина… Горький ком, застрявший в горле, подкатил выше, и картинка стала нечёткой. Всхлипнув, я оттолкнула Матвея и, закрыв рот рукой, заплакала. От облегчения ли? От осознания, случившегося или от страха за жизнь того, кого ещё недавно считала своей погибелью?..