Мой испорченный рай

Солсбери Дж. Б.

— О чем он говорит? — тихо спрашиваю я Матео.

Когда он смотрит на меня, я вижу то, чего никогда не видела в нем раньше — чистый страх.

У меня сводит желудок.

— Матео не тот, за кого ты его принимаешь. — Грант непринужденно прислоняется к дверной раме, хотя выражение его лица говорит о том, что он собирается уничтожить мое сердце. И что еще хуже, собирается наслаждаться этим. — Давай. Скажи ей.

Я жду, что Матео скажет что-нибудь, хоть что-то. Но он молчит.

— Ладно. — Грант

закатывает глаза. — Я сделаю это!

Я всегда знала, что в Матео есть что-то очень личное. Сколько бы он ни делился со мной информацией об острове, у меня всегда было ощущение, что есть вещи, которые он мне не рассказал. Вопросы, которых избегал.

— Матео? — говорю я, надеясь, что он будет защищаться, что посмеется над тем, что говорит Грант. Что он все исправит, и мы сможем вернуться к тому, что было раньше.

От печали в его глазах у меня сводит живот.

— Твой парень…

— Не надо, — требует Матео. Первый признак того, что он может защищаться.

Грант игнорирует его.

— Убийца.

Я слышу это слово и удивляюсь, почему не испытываю ужаса. Может быть, потому, что нахожусь в шоке? Я прокручиваю это слово в голове и моргаю сквозь туман замешательства.

— Он убил нашего друга Эштона, — продолжает Грант. — Брата Кайи.

Поминальная церемония. Кажется, все жители города присутствовали. Все, кроме Матео.

— Это не может быть правдой! — Потому что Матео не убийца. Он спас мне жизнь. И Кайя с ним общается. Если бы он убил ее брата, она бы никогда не осталась с ним на ночь. Я потираю лоб, пока последние две недели с Матео прокручиваются в моей голове, как фильм.

— О, это правда. Спроси любого в доме, спроси его собственных гребаных кузенов. У них репутация людей, которые заботятся о людях, которые встают у них на пути.

Смотрю на Матео, чей взгляд выглядит так, будто пытается снять кожу с Гранта, как кожуру с банана. Я жду затаив дыхание, когда он начнет отрицать это.

— Это правда? — спрашиваю я его, мой голос ломается.

Матео продолжает молчать.

— Эш держал твоего парня на поводке. В ту ночь он ушел на ночной серфинг и не вернулся. Пуф! Просто исчез.

Мой желудок переворачивается, и мне становится плохо.

— Никто не знал эти волны так, как Эш. Ночной серфинг был его фишкой. Он выгребал из бурного потока с закрытыми глазами. Его доску выбросило на берег, а лиш³⁴ был снят с его лодыжки.

Я тяжело сглатываю.

Грант смотрит на Матео.

— И угадай, кто был с ним в воде той ночью? Этот мусор локахи.

— Он спас мне жизнь, когда даже не знал меня. Он бы не стал убивать того, кого считал своей семьей.

Грант делает угрожающий шаг ближе.

— Разве ты не понимаешь? Тот факт, что он спас тебе жизнь, только доказывает его

вину! Если бы Эш оказался в плохой ситуации, Матео мог бы помочь. Вместо этого он его утопил. Хуже того, он снял лиш, чтобы семья даже не смогла похоронить его тело.

— Это правда? — шепчу я Матео.

Его лицо — маска холодного безразличия. Как будто жизнь внутри него каким-то образом выключилась.

— Отвечай!

Эти почти черные глаза впиваются в мои.

— Посмотри на него, Элси! Эта метка на его лице — не гребаная мода. Он — локахи.

— Скажи мне, что это неправда, — говорю я Матео. — Скажи, что это ложь, и я поверю тебе.

Те полные ненависти темные глаза, которые я помню с того дня на пляже, вернулись. Мертвые и угрожающие.

— Я убил его.

— Боже, — говорит Грант, раскинув руки. — Так приятно наконец-то услышать это вслух. Все ходили вокруг тебя на цыпочках. Все говорят нам держаться подальше от Райкеров, подальше от Матео, что бы ни делал, не злить его… Да, пошли они все! — Он смотрит прямо на Матео и поднимает средний палец. — И пошел ты! Ты убил моего лучшего друга. А теперь трахаешь мою девушку.

Я хочу вмешаться и поправить его, сказать, что я не его девушка, но слишком занята тем, что впадаю в полномасштабную панику.

Воспоминания о том, что Матео сказал мне, возвращаются с яркой ясностью.

«Если бы мне нужно было сделать все заново? Я бы дал тебе утонуть».

Когда столкнулась с ним на лестнице.

«Я должен был позволить тебе упасть лицом в пол. А еще лучше, свалиться с лестницы».

И снова, когда поймал меня, когда я фотографировала его.

«Я сделаю еще хуже, если снова увижу, что камера направлена в мою сторону».

Я не воспринимала его слова как реальную угрозу, но история Гранта заставляет меня увидеть каждый наш обмен репликами в другом свете. Он открыто угрожал причинить мне боль или даже хуже. И холодная решимость в его голосе, когда он это делал, наводит меня на мысль, что он и раньше угрожал людям. Возможно, даже доводил дело до конца.

Мои ноги двигаются прежде, чем я осознаю, что стою ближе к Гранту.

— Я хочу уйти, — говорю я сквозь дрожь в голосе.

— Элси. — Матео делает шаг ко мне.

Я натыкаюсь спиной на Гранта.

— Я доверяла тебе. — Мой голос едва ли громче шепота. — Я рассказала тебе о своей маме. — Мой голос ломается, и слеза скатывается по щеке. — Ты знал, как ее у меня забрали, и сделал это с кем-то другим! — Гнев и боль в сердце смешиваются в ядовитую смесь.

Глаза Матео расширяются, больше, чем я когда-либо видела.

— Не подходи ближе. — Ненавижу, как дрожит мой голос.