Мой князь Хаоса
Шрифт:
— То есть, вы используете наших женщин, как… племенных овец? — приподняла бровь княгиня. — Чтобы пополнить численность стада?
Вот теперь нахмурился князь.
— Вы очень высокого мнения о своих “овцах”, - немного резко ответил он. — Из каждой светлой у нас вырастает знатная леди, которой дают титул и небольшое поместье. Каждая из них имеет возможность стать богатой дамой. А кем они стали бы у вас? Доярками? Служанками, если повезёт? А, может, просто пахали бы землю?
Княгиня прикусила
— В Анваре и Палирии есть много профессий, кроме указанных вами.
— Много ли? — переспросил князь. — Да, кому-то повезло бы больше других. Но ваши княжества слишком малы. Ваша экономика развита слабо. А в Кровавом закате у ваших людей не будет нужды ни в чем. Вы сами увидите, что через каких-нибудь десяток лет отцы сами будут отправлять своих дочерей в наши институты, желая им лучшей участи. А сыновья будут стремиться в Милантар, чтобы получить профессию и зарабатывать деньги.
— Об этом слишком рано говорить, — возмущенно махнула рукой Эленика. — Главное, что сейчас вы забираете детей из семьи. И ничего ужаснее этого быть не может.
Дариэн едва заметно покачал головой. Он и не надеялся, что она поймет. Но знал, что время все расставит по своим местам. В конце концов, сейчас он для нее — лишь узурпатор.
— Кстати, почему у вас проблема с наследниками? — спросила вдруг княгиня.
И повелитель мгновенно посерьезнел.
— Плод, зачатый от сынов Хаоса, требует силы для развития. И эту силу он получает, только чувствуя любовь обоих своих родителей друг к другу. Иначе ребенок либо погибает через месяц после зачатия, либо мужчина и женщина просто не могут иметь детей.
— Это ужасно, — проговорила Эленика, широко распахнув глаза. И ее чувства были настолько живыми и чистосердечными, что взгляд Дариэна едва заметно потеплел
— Такова была задумка Праотца, — ответил он. — Ведь темные всегда имели преимущество перед светлыми. Мы можем колдовать, а вы — нет. Поэтому наш бог лишил нас возможности нормально размножаться. На десяток светлых рождается всего один темный. Какое-то время это позволяло сохранять баланс в мире.
— Пока вы не решили, что и меньшей численностью сможете нас завоевать, — немного зло бросила девушка.
— Именно, — с улыбкой кивнул Дариэн, отпивая вино из бокала.
— А, как насчет детей между светлыми и темными? Выходит, они рождаются чаще? — задала вопрос Эленика, усиленно придавая голосу беззаботность.
Но князь все же тихо усмехнулся, скрыв кулаком приподнятые уголки губ.
— Не чаще. По нашей статистике — один ребенок на сотню смешанных пар. Но и этого хватает, чтобы брать ваших женщин в жены. Как вы понимаете, настоящая любовь между нашими народами — почти невозможное событие.
— Это верно… — проговорила девушка и почему-то покраснела, опустив глаза.
Дариэн сжал кулаки. Он никак не мог понять эту маленькую светлую. О чем она думала? Почему иногда вот так внезапно краснела, а в другое время могла ни с того ни с сего начать на него кричать? Впрочем, его забавляло и то, и другое.
Странно, но в обществе этой женщины повелитель Кровавого заката чувствовал странную безмятежность. Несмотря на то, что она ненавидела его, а он презирал в её лице всех светлых леди. Но при этом только она могла одновременно заставить кровь кипеть, а его самого — забыть обо всех тревогах.
На некоторое время в зале воцарилась напряженная тишина.
— Мой отец говорил, что настоящую любовь не удержит даже антимагический контур, — вдруг тихо проговорила княгиня. — Что она прорвется сквозь, что угодно. До сих пор не понимаю, что он имел в виду. А теперь и не спросишь.
— Соболезную, — глухо ответил Дариэн. — Я слышал, ваш отец скончался от сердечного приступа.
— Не знаю. Кто-то думает, что это убийство. Но никаких следов нет. Только амулет порядка Пропал.
Эленика встряхнула головой, пытаясь понять, за какой тьмой она стала ему все это рассказывать?
Но было уже поздно. Дариэн Астард проник еще глубже в лабиринт ее души.
— Я думаю, вам не стоит об этом размышлять, — неожиданно мягко ответил князь. — Боль проходит только со временем.
Последние слова прозвучали низко и глухо. Словно он примерял их на себя.
“Нет”, - закрыла глаза девушка. “Я не должна думать о том, что он тоже может испытывать боль. Иначе он станет для меня… человеком. А это уже — дорога в пропасть”.
— А, что, если бы мы были одного народа? — спросил вдруг князь, заставив собеседницу дернуться, как от удара.
Эленика широко распахнула глаза. На какое-то мгновение Дариэну показалось, что они сияют, как звезды в окне за её спиной.
— К чему эти вопросы, князь?
Короткая пауза, во время которой он не сводил с нее глаз, только придавала напряжения моменту.
— По имени, Эленика, — настойчиво произнес повелитель странным вибрирующим голосом.
А затем вдруг встал из-за стола и медленно подошел к ней. Протянул руку, приглашая и ее встать.
Все внутри княгини задрожало, как натянутая струна. Она вложила свою кисть в его ладонь, вновь обжигаясь теплом его кожи.
— Что, если бы мы были одного народа? — чуть тише повторил Дариэн, когда девушка встала, оказавшись совсем рядом. Невероятно близко…
— Вы — светлый или я — темная? — дрогнувшим голосом спросила княгиня.
— Вы. Темная, — прозвучал ответ почти шепотом.
Эленика закрыла глаза, пытаясь унять бешеную канонаду сердца.
“Что происходит? Что с ней происходит?”
Кровь стучала в висках, дышать стало тяжело, в груди разлился обжигающий свинец напряжения.
Она подняла голову, встретившись с темно-огненным взглядом князя Хаоса. Их лица разделяли какие-нибудь несколько сантиметров. А темные властные губы так и манили приподняться на мысочках и прикоснуться.