Мой кумир - хоккей
Шрифт:
—Эти ребята достали старый мешок из-под сахара, набили его песком и подвесили к балке в гараже у одного парня, — начал он. — Было в нем фунтов двести. А потом раскачивали мешок и, пробегая мимо, наталкивались на него. Двое или трое парней чуть не покалечились, после чего им пришлось расстаться с этой затеей.
Уорес и Джексон начали хохотать.
Он и меня сбил с ног несколько раз, — робко улыбнулся Билл.
И как долго это продолжалось? — спросил тренер.
Три недели, — ответил Билл, вспомнив шумиху, которая поднялась, когда Бенни Вонг расквасил и чуть не сломал себе нос.
Мешок они повесили в
Ему казалось, что Уорес и Джексон повалятся на пол от хохота.
Глава 21
В тот же вечер Тим Мерилл перебрался обратно в номер к Биллу. Утром он вышел из ванной и обратился к нему, улыбаясь:
— Многие люди считают, что у нас легкая жизнь. К примеру, берет кто-нибудь сегодняшнюю газету и читает, что вечером мы будем в Китченере. И знаешь, что он при этом думает? «Вот счастливцы! Я должен идти в контору и потеть там целый день, чтобы заработать себе на жизнь, а они спят до полудня, затем наедаются до отвала и уезжают поиграть в хоккей...»
Билл позвонил в госпиталь. Он взглянул в окно. Часы на башне ратуши, выделявшиеся на фоне голубого сентябрьского неба, показывали без десяти семь. Ответ из госпиталя был тот же: «Без перемен».
Обычно Билл недолго задерживался под душем, но на этот раз он медлил. Сквозь шум струящейся воды он услышал голос Тима:
Ты что там, утонул?
Я сейчас. Спускайтесь вниз, я догоню, — высунул он голову из ванной.
В это утро двусторонняя игра не проводилась. Только учебная практика. Целый час они прорабатывали различные варианты защиты. Двое против трех нападающих, двое нападающих против одного защитника, и так далее... Билл с трудом сосредоточивался на занятиях. Должно быть, это было заметно всем, потому что к концу тренировки к нему подкатил Кинг Кейси. Он был известен своим умением общаться с молодежью и гасить любые конфликты. Когда кто-нибудь из игроков так злился на Уореса, что от волнения с трудом мог завязать шнурки ботинок, именно Кейси беседовал с ним и переводил злость в голы. У него был грубоватый голос, образная речь, но все, что он говорил, было искренне.
— Послушай, малый, не считай, что тяжесть всего земного шара у тебя на плечах, — сказал он. — Отто Тихэйн и Уорес уже разговаривали с тобой и пытались вдолбить тебе это в голову. Теперь попробую я. Останови меня, когда тебе наскучит.
Билл поневоле улыбнулся.
—Такое бывает два-три раза в год, ты это увидишь сам, когда станешь профессионалом. Может случиться с тобой или с кем другим. Ты не хуже меня знаешь, что шайба летит со скоростью сто миль в час. Это твердый кусок резины, к тому же с острыми краями. Да и клюшки не покрыты пористой резиной. Если высоко поднять или упасть на нее, вот тебе и травма. А лезвием конька можно заточить карандаш. Мы пытались многое сделать, чтобы коньки были более безопасными, но, когда несколько игроков валятся в кучу, можно и порезаться. Я уже почти пятьдесят лет в хоккее, бывало, получал и шишки и травмы, но все равно чувствую себя безопаснее,играя в хоккей, чем когда перехожу улицу, и это правда.
Откатываясь от Билла, он бросил
—Думай только о предстоящей сегодня вечером игре с рейнджерсами в Китченере, и пусть ничто другое тебя не тревожит.
Вернувшись в отель, Билл сразу направился к телефону, но из-за конторки администратора вышла Памела и взяла его под руку.
—Пока никаких перемен, — сказала она. — Но я уверена, что все будет хорошо.
В Китченер они приехали около трех часов дня. Бобби Дейел встал и громко объявил:
—Бифштексы заказаны на три тридцать. В гостинице, в которой мы остановимся, каждому вручат ключи от комнаты, чтобы вы могли отдохнуть перед матчем.
Улица перед гостиницей была запружена людьми. В ресторане их уже ждали, и через пятнадцать минут они сидели за столами.
Будешь отдыхать? — спросил Билла Тим Мерилл, когда они поднялись в свой номер после обеда.
Пожалуй, — ответил Билл.
Эта привычка съесть бифштекс днем, а затем отдохнуть в постели часика два была роскошью, которую он никогда прежде не мог себе позволить. Дома, наскоро поев, он хватал сумку с коньками, из которой торчала клюшка, и бежал на автобус. Билл не рассказывал об этом Мериллу. Вряд ли это могло быть для него новостью. Тим и сам прошел через это, как и все остальные.
—У меня в Китченере есть друзья, — сказал Мерилл, сделав несколько телефонных звонков, пока Билл укладывался в постель. — Пойду навещу их. Увидимся позже.
Оставшись один, Билл принялся думать о предстоящем матче. Как-то он почувствует себя, когда увидит мчащегося нападающего с шайбой? И вообще, сможет ли он применить теперь силовой прием?..
Его разбудил телефонный звонок. Он схватил трубку. На улице уже смеркалось.
Алло?
Это я, — послышался в трубке голос Мерилла. — Уже без четверти семь. Мы тут внизу, хотим отправиться на стадион городским транспортом. Поедешь с нами?
Сейчас, спущусь.
В холле было полно народу. Билл с трудом разыскал поджидавшего его Тима. Пробираясь к выходу, Билл услышал, как какой-то человек сказал своей спутнице:
—Это Тим Мерилл. А парень с ним, должно быть, Спунский, тот самый, который покалечил Бенни Мура.
В раздевалке игроки не спеша переодевались. Оба голкипера, Джон Босфилд и Эд Хилл, сидели рядышком. Хилл затягивал пряжки и застежки доспехов с тщательностью пехотинца, проверяющего свое оружие. Он никогда не разговаривал перед игрой. Билл вообще не припомнил случая, чтобы Эд сказал ему хоть несколько слов, с самого начала сборов. Но на этот раз он посмотрел на Билла и приветливо поздоровался.
Билл нашел свое место на скамье, где лежала его экипировка и чистенький свитер команды «Кленовых листьев». Он повесил куртку в шкафчик и принялся развязывать галстук. Что-то внутри его сжалось до боли при мысли о том, что сейчас ему снова придется выйти на лед. Что с ним происходит, в конце концов? Почему он забывает о том, что говорили ему Кинг Кейси, Отто Тихэйн и другие? Он сидел опустив глаза, машинально натягивая на себя хоккейное снаряжение. В раздевалку приходили игроки, переодевались, болтая и подшучивая друг над другом, но Билл ничего этого не видел и не слышал погруженный в свои мысли... Теперь, когда до начала матча оставалось несколько минут, ему казалось, что это несчастье с Муром случилось не два дня назад, а только что. Он был напуган.