Мой личный джинн
Шрифт:
Единственной таинственной фигурой, в радиусе нескольких метрах, был незнакомец в коротком темном пальто из кашемировой ткани и огромным черным зонтом. Он прятался за углом здания на перекрестке сто двенадцатой Западной улицы и Амстердам-авеню. Капли дождя, уворачиваясь от зонта, настойчиво стремились попасть на элегантные туфли, начищенные до блеска. Мужчина периодически пытался стряхнуть с обуви воду, которая раздражала его до безумия.
Грегори Тейлор терпеть не мог сырую погоду. В такие дни он предпочитал сидеть у электрического камина в своем пентхаусе и наслаждаться вкусом «Poggio all’Oro Brunello di Montalcino»,
Мистер Тейлор, самый известный журналист Нью-Йорка, публицист, красавец, плейбой и жутко педантичная персона, должен был сейчас мокнуть под ливнем, прячась в переулке, как бездомная собака. В сорок лет, репортер выглядел моложе своего возраста. Он тщательно следил за внешностью: кожа, волосы, ногти. Все в нем выглядело идеально. Всевышний, или кто там управляет вселенной, наделил этого мужчину удивительной харизмой, атлетическим телосложением, бездонными зелеными глазами, волевым подбородком. Грегори Пек и Жан Маре в одном лице! Недаром родители его нарекли именем известного актера.
Мистер Тейлор пользовался своей внешностью, обаянием, умом, чтобы достичь вершины славы и благосостояния. Единственное чего у него не было – это таланта искателя сенсаций, но такой нюанс не удручал его. Скандалы, горячие новости, громкие события. Весь этот материал он мог купить и выдать за свои достижения. А если договориться не получалось, то тогда журналист использовал радикальные меры. Он просто нагло воровал информацию при помощи темных личностей.
Грегори Тейлор всегда получал самое лучшее. Если он чего-то желал, то его мечта сбывалась, правда иногда приходилось переступать закон. Но такова была цена мировой известности или раритетного артефакта.
Вот, например, сегодня он вынужден был принять холодный душ на Амстердам-авеню, ради одной достаточно редкой вещицы, которую ему привезли с Ближнего Востока. Курьер опаздывал, и это злило Грегори.
– Где же тебя черти носят!– тихо выругался журналист, оглядывая пустынную улицу, скрытую за завесой дождя.
– Добрый вечер, мистер Тейлор, – глухой бас с ярко выраженным британским акцентом, прозвучавший за спиной Грегори, заставил его вздрогнуть. Репортер резко развернулся, чуть не задев зонтом, стоящего позади него бугая.
Эдмонд Харланд был невероятно высокого роста, с широкими плечами, каменным лицом, редко выражающим какие-либо эмоции, с густыми бровями и короткостриженой рыжей шевелюрой. Совсем недавно он отметил свое пятидесятилетие. Уроженец Бристоля, наполовину ирландец, наполовину англичанин, был из тех парней, которых судьба проверяла на прочность, обильно посыпая жизненный путь тяжелыми испытаниями. Вот эти самые испытания и заставили Эдмонда стать частью преступного мира. Его неординарная внешность в детстве служила поводом для насмешек, а сейчас вызывала страх у недругов. Верзила, одним ударом кулака, мог лишить человека сознания. С чувством юмора у него было туго, поэтому собеседнику всегда приходилось следить за словами, дабы не нарваться на неприятности.
Грегори, обладающий довольно высоким ростом, метр восемьдесят семь, рядом с британцем казался щуплым худощавым подростком. Гигант не вселял страх в журналиста. Он уже много лет вел дела с этим странным типом, и все недопонимания остались в далеком прошлом. Репортер оглядел Эдмонда, облаченного в полиэтиленовый синий дождевик, и с укором произнес:
– Отвратительная у вас манера, мистер Харланд, незаметно подкрадываться к людям.
Громила попытался изобразить подобие улыбки, обнажив свои кривые зубы, желтые от чрезмерного жевания табака.
– Неприметность – часть моей профессии.
Грегори, согласившись, кивнул головой. Удивительно, как обладая такими внушительными размерами, британцу удавалось соблюдать конспирацию. Не узнать Харланда, это все равно, что не заметить слона в чистом поле!
– Мой заказ у вас? – поинтересовался репортер, осознавая, что громила не спешит покончить с делом.
Эдмонд еле заметно кивнул и полез за пазуху, неприятно шурша клеенчатым дождевиком. Через несколько секунд, в его огромной ладони лежал сверток, аккуратно обернутый непромокаемой тканью. Глаза журналиста жадно заблестели. Он нетерпеливо схватил пакет, но британец, не намеревался его отпускать.
– Сначала деньги, мистер Тейлор, и лишь затем товар,– сухо произнес гигант, оправдывая свой поступок.
Репортер ехидно ухмыльнулся.
– Не доверяете мне, мистер Харланд?
– Не знаком ни с одним человеком, который бы вам верил, мистер Тейлор. Я уверен лишь в одном. Вы щедро платите за ценную информацию и редкие вещицы. Хотелось бы удостовериться, что ваши принципы не изменились.
Грегори широко улыбнулся, но его обескураживающая улыбка все равно не убедила бугая отпустить пакет. Журналист вздохнул, прижал зонт к плечу головой, и свободной рукой расстегнув верхние пуговицы пальто, полез во внутренний карман. Вытащив из-за пазухи объемный бумажный конверт, по-видимому набитый до отказа денежными купюрами, он протянул его Харланду.
Громила, все еще не отпуская сверток, взял деньги. Разорвав край конверта зубами, он заглянул в него и быстро пересчитал одной рукой доллары, дабы удостовериться, что сумма соответствует оговоренным условиям, и наконец, отдал пакет заказчику.
Грегори взял вновь зонт в руку, другой схватил желанную посылку и нежно провел по ней большим пальцем со свежим маникюром. Британец не понимал репортера, готового выложить гору зеленых купюр, ради металлической безделушки. Бугай надежно спрятал конверт за пазуху.
– Надеюсь, вы помните, мистер Тэйлор, что ваш товар был добыт нелегально? Так что, советую вам, держать его подальше от любопытных глаз.
Репортер, не отрывал взгляд от свертка, продолжая заботливо поглаживать его, словно в нем было самое ценное сокровище мира.
– Не беспокойтесь, мистер Харланд. Я знаю, как обращаться с такими вещами.
– Ладно. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. Доброй ночи, мистер Тэйлор.
– Да-да, конечно мистер Харланд…
Грегори, наконец, оторвал взгляд от покупки и огляделся. Ни на Амстердам-авеню, ни на сто двенадцатой Западной улице никого не было. Великан в синем дождевике, словно растворился в воздухе. Этот британец явно заключил сделку с дьяволом, который наградил его даром мгновенно исчезать. А может быть громила бывший фокусник, успешно применяющий трюки в нынешнем амплуа?