Мой лучший друг - скелет
Шрифт:
…в замке было мрачно и неуютно. Тусклые свечи освещали лишь небольшие промежутки коридоров, но это было только мне на руку. Охрана, как ей и положено, спала на своих постах или же тихонько кутила неподалеку от них. Мне пришлось притормозить возле одной из комнат, дожидаясь, пока охранники отвлекутся.
— Слыхали? Тот скелет так разбился, что просто в пыль.
— Прямо в пыль?
— Ага. Только одежка странная от него и осталась. Король так смеялась, что уволила шута, мол: "Ничего смешнее я уже не увижу".
— И правильно. Плохой был шут. Жаль, правда, что долг так и не вернул. Ну, хоть казнь была что надо.
Все трое
— Ну что за дела! Говорил же, на стол не ставить. Вы, кретины, и в трезвом виде их бьёте.
— Это мы то?! Да ты сам…
Я не стал дослушивать их душещипательные разговоры и поспешил дальше. Найти спальню Короля оказалось просто — это была самая большая дверь, после тронного зала, во всем замке. Она открылась без единого скрипа, и я осторожно прошел внутрь.
По центру комнаты располагалась огромная кровать с балдахином. Отодвинув его, я увидел не мирно лежащую на спине Имби, Миби, Бими — ни одной из них. Там лежал кто-то совершенно незнакомый и невзрачный, на кого никогда не упал бы взгляд в толпе. Но я точно знал, что это — нужная мне душа. Я тихо занес кинжал.
— Славно поиграли, — сказала девушка, улыбнувшись и не открывая глаз.
— Ага, — только и ответил я, резким ударом завершая спектакль.
Камень, упавший возле меня, я подобрал и сунул в мешочек из-под муки. Ветер раздувал белую, слегка испачканную чем-то красным рубашку — она была мне совсем чуть-чуть, но велика. Не тратя времени, я вошел в купол Бела и, без всяких приветствий, открыл дверь вновь — к месту, где оставил Гира. Бармен молча наблюдал за мной, не произнося не слова. "Не думаю, что он когда-либо со мной заговорит". Я обернулся и Бел, не поднимая глаз, кивнул. "Наверное, отвратительно уметь читать мысли в такие моменты, да?" Мне не ответили, и я вошел в пещеру.
— Достал? — сказал Гир, не оборачиваясь, — Молодцом. Положи рядом со мной, я почти закончил.
Сделав, как он просил, я снял рубашку и запихнул ее под один из ящиков, после чего достал мятую черную футболку из своего рюкзака.
— Ты чего там шуршишь? — спросил Гир.
— Да так. Переодеваюсь.
Гир, пока меня не было, отвинтил крышку на контейнере, и предложил именно мне бросить камень в него. Предполагалось, что я успею закинуть камень и железным прутом, который Гир неизвестно где достал среди хлама, ударить по отвинченному краю крышки, возвращая, хотя бы частично, ее на место.
— Понимаешь, я не уверен, насколько мощным будет выброс энергии, пусть и через такую маленькую щель, — он почесал макушку, — А тебе, вроде как, от этого ничего не должно быть. По идее.
— По идее?
— Ну, разве что футболка сгорит. Мелочи. Главное, что мы привлечем к острову внимание тех, кто за эту самую энергию отвечает.
— И что потом?
— Гипотетически, это, наверное, приостановит превращение Каэр в огромную птицу, питающуюся душами людей. Но не берусь судить — я в этом разбираюсь не больше тебя.
— Терять нам все равно нечего, верно?
Гир предусмотрительно отошел в самый дальний угол помещения. Я предложил ему вообще выйти из комнаты и закрыть дверь, но он отказывался упускать такое зрелище.
Я аккуратно подкинул камень, целясь внутрь, и попал, после чего резким ударом сместил крышку на место.
…
Взрыв. Жгучий, испепеляющий, отбросил меня прямо на Гира. Грохот, звенящий в голове, отзывался болью в душе — пламя, казалось, пожирает не только тело, но и дух. Я хотел уснуть. Я хотел сбежать от всего этого. "Конец". Тягучая чернота обступила меня со всех сторон. Все, что я успел разглядеть — мелькнувший белый хвост. Несколько моментов облегчения. После чего грохот возобновился с прежней силой. Но я уже был готов к нему. Зрение почти вернулось, и я увидел наполовину сожженное лицо Гира под собой. Мои кости большей частью оказались обуглены, но двигаться могли. Я подхватил парня на руки, но тот даже в таком состоянии тянулся к своему чемодану. Пришлось схватить и его и, под градом камней, бежать. Бежать к выходу. К двери. В бар.
Вот только двери уже не было — ее снес обрушившийся потолок. В узкий проход, оставшийся единственный путь, я пропихнул сначала Гира, потом — чемодан и, наконец, себя.
Энгус молча стоял по ту сторону, наблюдая созданный нами кошмар. Его не волновали ни огонь, ни падающие камни. Он просто смотрел на меня, и этот взгляд был красноречивее всех слов. Однако у меня не было сил, чтобы ответить ему хоть что-то.
Лишь увидев его, я понял, что достиг своего лимита.
И, наконец, смог позволить себе сдаться.
И уснуть.
Полет в неизвестность
Скелетам чужды сновидения — по крайней мере, раньше я так думал. Но в последнее время мало какие из моих предположений оказывались верными. Пока кучка обугленных костей валялась неизвестно где, мой разум беспрепятственно мог вытворять что угодно, полностью игнорируя реальность.
Я вспомнил, наконец, кем был когда-то. Тем самым парнем, что практически не выходит из дома и компьютеру посвящает все часы своей жизни. Работа, отдых, общение — все это проходило в четырех тесных стенах съемной квартиры. Дневной свет редко посещал мое место, я отсеял его как понятие плотными шторами, самостоятельно решая, когда для меня день, а когда — ночь.
Но так было далеко не всегда. Детство и юность я провел в компании своих друзей. Мы пакостничали, иногда даже переходя черту. Я никогда не умел играть в бейсбол, но всегда таскал с собой биту на случай, если подвернется повод что-нибудь разбить. Ни учеба, ни будущее меня не интересовали, а себя я мнил чуть ли не единственным разумным существом на всей планете. Так бы и продолжалась моя беззаботная, полная разгильдяйства жизнь. Но однажды одна маленькая девочка отстегнула ржавую цепь от огромной и злой собаки, к которой никто из взрослых парней даже подойти не осмеливался. Девочка погладила собаку и та, гавкнув несколько раз на прощание, скрылась из виду. Мы же застыли на месте, держа в руках воду и еду, которые хотели пододвинуть собаке палками.
— Чего вы? Все равно положите. Она еще вернется, когда проголодается — сказала девочка. Так мы и сделали.
Девочка и собака в итоге по-своему подружились. Конечно, сложно было без дрожи смотреть на огромную грязную собаку, идущую рядом с маленькой девочкой, поэтому в скором времени она начала ее вычесывать, при случае. Парни, мои друзья, к девочке относились снисходительно и не особо рвались звать ее играть, я же все больше и больше времени проводил в ее компании. Иногда даже стал посещать школу. У девочки, кроме меня, особо не с кем было поиграть, поэтому нашим тихим занятиям вроде шашек или рисования мелками никто не мешал.