Мой лучший препод
Шрифт:
— А насколько ты близка с братом? – внезапно спрашивает Шервуд.
— Достаточно. Мы постоянно поддерживаем связь, часто видимся… Я у него вместо домашней зверушки, о которой хочется заботится, — отвечаю я.
— Знаешь, он ведь мне писал недавно.
Ну кто бы сомневался… Вадим – хороший брат. Но все его вмешательства в мою личную жизнь, даже если ее нет, действительно раздражают. Вот только что с этим делать и как повлиять, я представляю с трудом.
— Что писал?
— Что-то вроде «Оставь Крис в покое. Я знаю, что ты за человек и не хочу, чтобы ты обижал мою сестру», — закатывая глаза, произнес
— Ооо, это он еще мягко, — удивленно пробормотала я.
— Не буду же я сообщать тебе все эпитеты, которыми он меня наградил, — хмыкнул Шервуд.
— Прости. – Мне действительно стыдно. С учетом того, что с Шервудом у нас ничего нет и быть не может, он не заслужил все это выслушивать.
— Не бери в голову. Я его понимаю, — серьезно говорит Денис. Его вечно шутливый тон становится каким-то серьезным. – У меня у самого сестра. Ей шестнадцать, и она сводит меня с ума.
— Сводит тебя с ума?
— Ага. Сбегает по ночам из дома, шарахается с какой-то непонятной компанией… У нее уже четыре татуировки! После второй родители отлучили ее от карманных денег и не спрашивай меня, на какие средства она делает эти тату. Если честно, я не очень хочу знать. А знаешь, кто в этом всем виноват?
— Кто?
— Я, — усмехается Дэн. – И ответственный тоже я.
— Фигово быть старшим братом бунтующего подростка, — замечаю я. Разговор, наконец, перестает напрягать, даже становится интересным.
— Там бунтовать-то не за что. Она все злится, что родители как-то ограничивают ее выбор… Вот только выбора я как-то не услышал. Она впустую отстаивает свои права, хотя сама толком не понимает, за что именно.
— Может, она просто не хочет говорить, за что именно?
— Но какой тогда смысл отстаивать?
— Внутренняя неудовлетворенность.
— Эм, мы вообще-то о моей сестре говорим, — несколько нервно хмыкает Шервуд.
— Я не про ту неудовлетворенность, — я не могу удержаться от улыбки. И пусть только попробуют Анька с Витей меня убедить, что мысли Шервуда не в одной плоскости протекают. – А про социальную. Может, она хочет заниматься тем, что никогда не одобришь ни ты, ни твои родители. Знает заранее, а потому и бастует заранее. А поговорить боится.
— Вряд ли мои родители могли бы хоть что-то не одобрить в Алене. Даже если она вдруг решит быть вольным художником и скитаться по миру. Им просто хочется, чтобы она была счастлива и имела позицию, цели…
— Может, это тебе так кажется, потому что ты соответствуешь их запросам? – я задаю вопрос излишне резко.
Тут же прикусываю себе язык. Да, Дэн – друг. Но не настолько близкий, чтобы я так откровенно лезла к нему в душу и в его уклад семьи.
— Соответствую запросам? – Дэн хмурится. – Ты про специальность?
— Да, — я уже не рада, что подняла эту тему.
— Может быть. Я не думал об этом… — внезапно задумчиво выдает Шервуд. И следом уже веселее: – Но знаешь. Мне иногда жаль, что у нас с сестрой не такие близкие отношения, как у тебя с братом. Я бы тоже хотел кому-нибудь угрожать о том, что прибью, если ее кто-то обидит.
Не могу удержаться от смешка.
— Могу тебе сказать по секрету, что младших сестер иногда очень достает такая опека, — с улыбкой говорю я.
Сама же думаю о том, как сложилось у нас в семье. У нас именно Вадим, пожалуй,
Телефон вибрирует, и я отвлекаюсь от размышлений.
Мама?
— Алло, — отвечаю я. Звонку удивляюсь, обычно мы с матерью переписываемся в мессенджерах, редко созваниваемся.
— Привет, дорогая. Ты уже закончила в университете? – спрашивает она. Ее голос, как и всегда, звучит мягко, но я каким-то шестым чувством ощущаю, что что-то не так.
— Да, — отвечаю я. – Что-то случилось?
— Очень хочу с тобой встретиться, попить кофе где-нибудь в центре. Ты не занята?
Бросаю взгляд на Шервуда. С одной стороны, мы только-только разговорились и в кои-то веки разговор меня не напрягает, с другой стороны – мама слишком редко просит о встречах тет-а-тет, чтобы ими пренебрегать.
— Да, конечно, встретимся. Через сколько и где?
Мама говорит название знакомой кофейни и сообщает, что будет там минут через двадцать.
— Дэн, прости. Похоже, дело срочное, — бормочу я. Чувствую, что под ложечкой сосет. Да что же такое могло произойти?
— Что случилось? – обеспокоенно спрашивает он.
— Не знаю, — растерянно отвечаю я. – Просто чувствую.
— Я тебя провожу?
В «Чак-коффе» как и всегда немного людей. Из динамиков льется спокойная музыка жанра нео-классики, освещение приглушенное. Мама сидит за дальним столиком возле затемненного окна, крутит в руках чашку кофе.
— Привет, — я чмокаю ее в щеку и сажусь напротив. Прошу у мгновенно оказавшегося рядом официанта раф и выжидательно смотрю на маму.
— Как дела, милая? – она мягко улыбается.
— Все хорошо, — отвечаю я. – Учеба только началась, втягиваюсь. В этом году расписание более лояльное, чем в прошлом.
— Слышала, что Влад именно у вас преподает, — невзначай произносит мама.
— Да, — натягиваю на лицо маску, чтобы ничем не выдать своих эмоций. Уж кто-кто, а мама всегда слишком легко считывала эмоции по моей мимике. – Он неплохо справляется с этой должностью.
— Я рада. Влад – хороший мальчик, — отвечает мама.
Мальчик? Уже не мальчик. Даже не парень. Скорее, мужчина.
— Я хотела с тобой кое-что обсудить, — произносит она, и я напрягаюсь. Мне не нравится, как строится наша беседа. – Пообещай, что отнесешься с пониманием.
С пониманием?
— Дело в том, что… — мама берет паузу, глубоко выдыхает и поднимает на меня взгляд. – Мы с вашим отцом решили подать документы на развод.
Бздынь. Примерно с этим звуком лопается натянутая струна внутри меня. Следом за ней приходит оглушающая тишина. Нет ни боли, ни даже вопросов – Почему? Как? Зачем? – я вообще ничего не испытываю. Но лишь первые секунд тридцать, которые кажутся мне вечностью.