Мой любимый Босс. 3. Ну здравствуй, курица!
Шрифт:
Вечером, когда ему позвонил Матвей, мужчина был немного озадачен. Мотя говорил, что между Егором и Варей, определенно, есть искра. Только они умудряются ее затушить, словно два океана с несмешиваемыми водами.
Владимир был настолько раздражен, что даже закурил, впервые за долгие годы. Сигаретный дым приятно заполнял рот, проникая все глубже, одурманивая и расслабляя…
Эту самую искру он и сам заметил еще давно, но надеялся, что она хотя бы одному из них ударит в сердце, ну или хотя бы в дурную голову.
Пока курил, решил, что
ВВП уже подъехал к дому, где проживала сотрудница его фирмы, как издалека увидел пошатывающуюся фигуру сына. Выжидающе смотрел, что же будет дальше. Когда Егор вошел внутрь подъезда, на сердце Владимира как-то потеплело.
Он вышел из машины и на цыпочках отправился следом за сыном. И, прислонившись к стене, не выдавая себя, стал свидетелем премилейшей беседы. Искра явно вспыхнула ярким пламенем, и не только в ком-то из них, а сразу в обоих…
Возвращался домой в приподнятом настроении. Его жизнь стала налаживаться! Сначала диагноз не подтвердился. Теперь сын нашел настоящую любовь. Того и гляди, внуки пойдут…
А еще… Звонила ему Ниночка, та самая, которую он нанял, чтобы подчистила квартиру Егора. А несколько дней назад и с Иваном беседовал, так что, сын в курсе всех его «проделок». Не знал, хорошо это или плохо. Решил, что разберется на месте.
Приехал в офис спозаранку. С нетерпением дожидался начала рабочего дня. Не хотел, чтобы Варенька подумала, что он поджидал ее в кабинете, поэтому сначала отправился на 10 этаж.
Когда рабочий день уже был в разгаре, он спустился на 7 этаж. Приветливо поздоровался со всеми девчонками из маркетингового отдела. Они отметили, что начальник выглядит гораздо лучше. Оно и понятно, ведь, в кой-то веке, отдохнул.
– Варвара Александровна у себя? – поинтересовался у Наташи.
– Что-то задерживается сегодня. На нее это не похоже! – Владимир утвердительно кивнул, мол, понял… А на самом деле еле сдерживал улыбку.
Ну, голубки, пусть поворкуют. Он терпеливый…
Просидел в Варином кабинете битый час. Уже задница онемела, с трудом держал веки приоткрытыми, потому что дико хотел спать. Ну где они ходят?
Отцовское сердце тоже умеет болеть за своих детей. То рассерженно, то злостно, то озабоченно наматывал круги в кабинете. Периодически поглядывал на часы. Мозг жгло изнутри страшными мыслями, в висках давила неприятная боль…
Поэтому, когда дверь, наконец, отворилась, Владимир был страшно раздражен. Не ожидал увидеть Вареньку в неподобающей одежде. Пренебрежительно бросил фразу:
– Варвара Александровна, я просил положительно повлиять на моего сына. Вижу, все получилось в точности до наоборот! – но отцовское сердце сразу же растаяло, стоило увидеть, как Егор заступился за Вареньку, принимая весь «удар» на себя.
Владимир
– Варенька, Вы можете оставить нас на пару минут? – Варю не было видно из-за широкой груди Егора. Она виновато высунула свой носик, кивнула изящной головкой, а потом, поджав хвост как перепуганная собака, скрылась за дверью.
Егор молчал, смотря на отца с вызовом. Злился? Конечно, очень сильно. Но в то же время ужасно беспокоился, не находил себе места, представляя, что отец смертельно болен.
– Сынок. – Владимир Петрович подошел ближе. Между ними повисла неловкая мертвецкая тишина, пугающая Варю, которая стояла за дверью и старалась не подслушивать, но ее ушки сами навострились и пытались уловить хоть какие-то звуки.
– Отец. – Егор не смотрел на отца с ненавистью. За время отсутствия Владимира его сын сильно изменился. И это было видно даже невооруженным глазом. Он в одночасье возмужал, его взгляд стал каменным, но при этом таким… счастливым.
– Ты сможешь когда-нибудь простить меня? – глаза Егора вспыхнули и заполнились пугающей чернотой.
– Простить? За что? За то, что разбил мое сердце и растоптал его ногами, надавливая на него всем своим весом… А может за то, что чуть не прибил меня, ДВАЖДЫ подсылая ко мне девушек, которые подливали мне в выпивку всякую гадость?
– Я…
– А может за то, что из-за тебя я превратился в полуживого алкаша, просырающего деньги и не интересующегося завтрашним днем?
– Да, ты прав… Я… - Владимир Петрович опустил взгляд и ждал, пока его сын выговорится, изольет свою душу. Они давно не общались. А их встречи оканчивались на сухом «Привет».
– Если бы ты не контролировал меня постоянно, я мог бы стать нормальным человеком. Зачем ты совал нос в мою жизнь? Боялся, что не оправдаю твоих надежд? – Владимир громко хлопнул ладонью по столу.
– Довольно, сын! – Егор приутих. – О каком контроле ты говоришь? Разве я вмешивался в твою жизнь? Ты делал все, чего тебе хотелось. Деньги, шлюхи, мотоцикл – у тебя было все, как ты считал, нужное. И я не вмешивался, надеясь, что рано или поздно ты сам поймешь, что счастье вовсе не в этом… Но ты не понимал. И я решил заняться твоим воспитанием.
– Воспитанием? Мне скоро 32 года. Раньше нужно было об этом думать! – Егор тоже стукнул кулаком о стол. Получилось не так громко, зато раздался глухой треск, свидетельствующий, что крепкое дерево слегка надломилось.
– Лучше поздно, чем никогда… Я контролировал твою жизнь только последние 3 недели. До этого ты все решал сам без моего ведома… - Егор хотел что-то возразить, но… Он не мог. Ведь, действительно, раньше со стороны отца хоть и были словесные попытки учить сына жизни, но он никогда не переходил к активным действиям… А теперь благодаря ему жизнь Егора изменилась, стала гораздо лучше, в ней появилась Варя. Он даже обязан папе, но признаваться в этом не будет.