Мой любимый деградант
Шрифт:
Я шла к Тимиру с полным подносом вкуснейшей аппетитной еды, и чувствовала, что моя победа близко. Тимир не сможет устоять.
32. Никакой помолвки!
Я радостно подошла к комнате Тимира, и аккуратно, чтоб не опрокинуть поднос, распахнула дверь.
Тимир сидел все на том же месте за столом, где я его и оставила. Спиной к двери. В темноте. Один.
– Лион? Где ты был? – Повернув голову налево, спросил он.
Мне стало обидно за Тимира, он сидел тут в одиночестве,
– Не угадал! Осталось две попытки. Если угадаешь, кто держит поднос с едой, получишь мясной рулет. – Весело сказала я. И Тимир рассмеялся:
– Ну, глототраз поднос вряд ли принес бы, - медленно сказал он.
Сейчас рассмеялась я и прошла ближе к столу, за которым сидел Тимир.
– Сафира, тебе не надо было это делать. Ты не обязана тратить на меня личное время. – Говорил Тимир, пока я расставляла перед ним тарелки. – Я бы Лиона послал.
– И он принес бы тебе грибной суп. – Тимир скривил тубы. – А я у Ясаман выпросила чечевичный суп, мясной рулет и пирог с творогом. Но салат только грибной был.
– Спасибо. – Тихо сказал Тимир. Но про грибы ничего не добавил. Я вложила в его левую руку ложку, чтоб он приступил к супу.
Когда он с аппетитом начал уминать суп я вспомнила, что тоже не ела, и сейчас очень голодная.
– Тимир.
Он поднял на меня лицо, еще не успев проглотить последнюю ложку супа.
– Тимир, а ты грибы совсем не любишь?
– Я ждала ответа, после которого могла бы со спокойной совестью взять вилку и поесть нелюбимые Тимиром грибы. А он, с шумом проглотив очередную ложку супа, ответил:
– Они скользкие. Я больше мясо люблю.
– А, с мясом у тебя рулет.
– Он снова поблагодарил меня и продолжил есть.
А у меня уже началось обильное слюноотделение. Я сглатывала каждый раз, как Тимир подносил к своему рту ложку.
– Тимир. – Он прикрыл рот перевязанной рукой. – А ты что больше любишь: салат с грибами или пирог с творогом? – И я застыла, заметив, что Тимир, заливаясь смехом, отодвигается от стола.
В первый момент я подумала, что у него истерика. Стресс от нападения глототраза, боль, необходимость четыре дня ходить в повязке на глазах, срыв наших занятий – поводов для истерики достаточно. Но Тимир просто веселился, смеялся он, оказывается, надо мной.
– Ты тоже голодная. – В перерыве между приступами смеха сказал он. – Я сразу понял. Интересно было, что ты придумаешь, чтоб у меня салат отнять. – Обижаться я не стала, тем более салат уже спокойно можно было весь забирать себе. И Тимир для меня еще и пирог, и сок не пожалел.
Мне пришлось есть сидя на кровати, поставив тарелку себе на колени:
– Надо будет и в эту комнату второй стул принести, чтоб мы могли здесь заниматься. – Как само собой разумеющееся сказала я, просто молчание у нас затянулось. А Тимир удивился, что я не против проводить в его комнате много времени.
– Ты же в моей комнате проводил свое время. – Удивилась я в ответ. Он в этом момент пытался надкусить пирог с мясом и часть начинки из пирога выпала на стол. Тимир дернулся и попытался закрыть свой заляпанный
– Вот, никаких следов не осталось. И пол тоже чистый, ничего не упало, - заметила я, чтоб он не переживал.
– Спасибо. Я не привык так…- Смутившись, сказал Тимир.
– Есть левой рукой? – Правая же у него была перевязана.
А он покачал головой:
– Я не привык, чтоб за мной ухаживали. – Захотелось, который уже раз, обнять его и прижать к себе. Но я просто бодро сказала:
– Привыкай. Следующие четыре дня я буду заботиться о тебе.
Он, наверняка, что-нибудь ответил бы, но дверь открылась, и стоял на пороге довольный Лион. Пока брата не заметил Тимир, я вытолкнула его из комнаты. И, сказав Тимиру, что быстро вернусь, вышла вслед за младшим Найтом в коридор. Отпихнула его подпальше от двери, чтоб Тимир меня не слышал и начала с крика:
– Ты где был? – Накинулась я на Лиона. –Ты бросил беспомощного брата одного.
– Меня к ректору вызвали. – Растерянно ответил он.
– Какому ректору?! – Остановить меня сейчас не смог бы и глототраз. – Твой брат ничего не видит. Он был голодный. Не знал, как дойти до своей комнаты. Да он бы все это время в мокрой рубашке просидел, дожидаясь тебя…
– Тимир не ребенок. Он справился.
– И такая злость меня пробрала до самого позвоночника, что я уже себя не сдерживала:
– И ты не ребенок! Но Тимир тебя спас. Не ты сам справился. Это ты должен был сейчас сидеть в повязке в своей комнате. А Тимир бы тебя не бросил. Зачем такой брат, как ты, вообще, нужен?
Лицом Лион сник , он оправдываясь сказал:
– Я не специально. Нас с Тимиром к ректору вызывали. Там порталом мама с леди Вэдр прибыли. Я вообще за Тимира перед ними отдувался. – Уже недовольно заявил Лион.
– Бедненький, несчастный, - съязвила в ответ, - с мамой он общался, а не незрячим сидел в одиночестве. Тебя, наверно, мучили? Чаем поили, по голове гладили?
Лион, взмахнув руками, отшатнулся от меня и сделал несколько шагов назад:
– Что ты за язва? Никогда на тебе не женюсь! – В сердцах выкрикнул он. И тише добавил. – Я забыл, что Тимир не может видеть. Как вспомнил, прибежал, и ему надо послание передать от мамы. Пропустишь к брату? – С уморительным выражением лица спросил под конец. – Кислотой не обрызгаешь?
Если бы у меня была возможность, и я его могла побить, мне, точно, бы стало легче. Но выплеснуть злость возможности у меня не было. Как оказалось позже, мне это только помогло.
Мы с Лионом вместе вошли в комнату. Тимир уже пересел на кровать. Посуда стояла собранной на подносе. Он даже прикрыл ее салфеткой.
– Это я, Тимир. – Первым сказал Лион. – Меня к ректору вызывали.
– Зачем?
– Меня тоже это интересовало.
– Хорошие новости. Там мама прибыла с леди Вэдр. Эта леди согласна заключить помолвку сейчас, а ту процедуру у целителя перенести на лето. Они сейчас нас ждут. Ректор согласен стать свидетелем помолвки. – Тимир, покачнувшись, встал.