Мой любимый доктор
Шрифт:
– Ты в своём уме? – также шёпотом и не поворачиваясь к этой заразе, ответила я.
– Более чем, – хмыкнула сестра, продолжая: – Красавец, умный, наверное…, а я уже говорила, что он бесстрашен? Нет, ты видела? Ох, и слышала бы, как папка ругался, по пути сюда… Правда, Тая ему тоже пару «ласковых» отвесила. Думали, что он успокоится. Но нет. Он за тебя не на шутку перепугался. Даже с совещания сбежал, что ему несвойственно. Ты чего Арсену Вазгеновичу-то не позвонила?
– Потому что, думала, что обойдётся.
– Просто лень, так и скажи. Неужели утром ничего такого не было?
– Немного побаливало, но я это списала на то, что неудобно спала. Я ж не думала, что это аппендицит.
– Ясно всё с тобой. Но я бы на твоём месте, постаралась охамутать красавчика-доктора. М-м-м… Прямо как в… Ах да, ты уж меня ещё маленькая, – всё так же шёпотом продолжала меня троллить сестра.
– Пошлячка! Ну, тебя!
– Моё дело предложить, тем более что мне показалось, что врач тобой заинтересовался.
– Когда, кажется, сама знаешь, что надо делать, – парировала я.
– Самое главное, что раз есть силы на то, чтобы огрызаться, значит, не так уж всё и плохо, – хмыкнула в ответ Анжела.
Решила перевернуться на спину. На что сестра тут же среагировала:
– Ну, надо же, думала, так и буду болтать со спиной.
– А мама как? Я… Просто я не понимаю, что с папой. Как он мог не заметить, что я с ними уже не живу?
– Он сейчас весь в бумажках и работе… Тёмыч прощупывал почву в Москве. Судя по тому, что у них происходит, скорее всего, в столице откроют новый филиал, во главе с Тёмой. Он-то, в отличие от нас с тобой, любит цифры, бизнес. Ему это интересно.
– Жалеешь?
– Пф… О чём? Я рада, что в нашей с папой жизни, чуть больше двадцати лет назад появилась Тая. Благодаря ей, я стала модельером. Поэтому менять в своей жизни ничего не хочу. А ты пока в поиске себя, пусть папа и фырчит, но он прекрасно понимает, как для тебя это важно. Просто переживает по-своему…
– Эля, – это мама вошла в палату. – На папу не дуйся, пожалуйста, перенервничал. Сама понимаешь, то всё идёт ровно, то новость за новостью. Я с ним проведу беседу. Придём завтра с утра. По крайней мере, я точно.
– И я, – ответила Анжела.
– И линзы не забудь снять перед сном, – добавила мама.
– Хорошо.
– Ну, тогда мы пойдём, а то приёмное время окончено, а мы ещё тут.
– А папа?
– Папа, ты зайдёшь? – улыбнувшись, спросила мама.
– В общем, ты давай поправляйся, а потом…
– Слава! – глядя с укоризной, одёрнула мама папу.
– Я тебя люблю, и будь на связи. Хорошо? Вот, кстати, держи. Подумал, мало ли, вдруг рисовать захочешь, купил тебе блокнот и карандаш.
– И я тебя люблю пап, спасибо.
На этом моё семейство покинуло палату, а я только сейчас поняла, что было не так. Тишина. Хотя до этого,
– Какая у вас сплочённая семья, – выдала бабушка, лежащая у противоположной стены. В моей палате было восемь коек, но, несмотря на это, она была просторной.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Это хорошо, когда так. Вон, как отец семейства переживает. Не всегда так бывает, – это уже та, что рядом со мной лежала, высказалась.
– Угу, – только и смогла выдавить из себя, снимая линзы и укладывая в специальную коробочку с раствором для них. Фух, вот теперь замечательно. С этими мыслями, как-то незаметно для себя, снова уплыла в сон, свернувшись калачиком лицом к стене.
Топ, топ, топ, топ, топ… Кто-то топал в сторону моей палаты как слон, причём очень быстрый. Я от этого даже проснулась, но глаза открывать не стала, пребывая в состоянии полудрёмы. Затем услышала звук открывающейся двери с характерным скрипом и голос Алексея Сергеевича.
– Что? Спит? – Почти шёпотом уточнил он.
– Ага, – ответила моя соседка.
– Однако… – выдохнул он.
После чего подошёл к беременной девушке, лежащей на следующей за моей койкой. Две наши кровати, как и у противоположной стены, стояли на манер паровозика, одна за другой.
– Ну как вы? – спросил доктор.
– Ничего. Спасибо вам.
– Это надо сказать вашей малышке спасибо. Мы больше всего за неё боялись, что буянить будет, но она отвернулась от нас и вела себя спокойно. – Судя по голосу Алексея Сергеевича, он сейчас улыбнулся. Интересно, а какая у него улыбка?
– Мама говорила, что вы замечательный доктор, – ответила девушка.
– Спасибо. Надеюсь, про бандаж не забываете, когда встаёте?
– Нет, муж принёс утром ещё.
– Кстати, муж у вас замечательный. Я не говорил вам, но пока мы делали вам операцию, он ждал в коридоре. А как только я вышел из операционной, то сразу стал расспрашивать, как всё прошло, нужно ли вам будет что-нибудь. Что можно будет кушать. Он за вас очень волновался.
– Ого, – выдохнула девушка, явно удивлённая тем, что услышала.
– Да. Так что, поправляйтесь.
– Спасибо вам ещё раз.
Тут я услышала, как шаги остановились аккурат напротив моей кровати, а затем осторожное касание плеча и вопрос:
– Эльмира? Вы спите? Просыпайтесь.
– А? Что-то случилось? – Попыталась скинуть с себя дрёму, но сделать это оказалось очень сложно.
– Случилось, – хмыкнул доктор, внимательно смотря на меня, когда я перевернулась на спину. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего… Бывало и лучше, – попыталась отшутиться, но под грозным взглядом Алексея Сергеевича, стушевалась и добавила: – болит. Но терпимо. Я помню, что вы говорили про утро.