Мой любимый (не) медведь
Шрифт:
— Алина, не беги! Стой!
Я уже не слышу Потапова, бегу со всех сил, чувствую себя жертвой маньяка, убегающей от того самого, ветки хлещут куда попало, кажется я уже точно похожа на жертву. Но чувствую, что эта медведина бежит за мной, не останавливаюсь и не оборачиваюсь. Но кажется всему приходит конец и впереди, мама дорогая, обрыв. Не знаю, что мной движет и каким образом, но я залезаю на дерево. Кое-как отдышавшись, оборачиваюсь и никакой собаки не замечаю. Прекрасно, сижу на дереве с голой грудью и порванными трусами, спасибо, что жопа
— Ты точно шизанутая!
— Где собака?! — истерично воплю я.
— Она не гналась за тобой, я ее приманил к себе, а потом вернулся хозяин! Давай слезай!
— Не могу.
— Почему?
— Я не умею….
Глава 20
— А как ты, мать твою, туда залезла?!
— Не знаю. Оно само как-то.
— Теперь так же слезай.
— Как? У меня трусы еле жопу прикрывают, про грудь молчу.
— Хорошо, просто прыгай на меня. Только не спрашивай как, просто отцепи руки и прыгай.
Смотрю вниз и в который раз себе поражаюсь, как можно было так высоко залезть?! Встаю одной ногой на ветку и поворачиваюсь лицом к Саше. Ну, твою мать, позади Потапова стоит пацан лет семи и пялится на меня в оба глаза.
— Мальчик, иди в жопу!
— Алина, ты сейчас договоришься!
— Да, я не тебе, Саша, обернись! — Потапов поворачивается и таки замечает гаденыша.
— Мальчик, иди к родителям, тебе здесь нечего делать, — гонит Потапов ребенка, но вот загвоздка, сученыш оказался реально гаденышем, пару секунд думает, а потом слышен только крик.
— Мама!!!! Здесь тетя голая и дядька извращенец.
А дальше прибегает яжемать, прикрывая будущему извращенцу глаза, мол сыночек не смотри на разврат, тебе такое нельзя еще. Но на этом яжемать не успокаивается, при своем же чаде начинает вопить.
— Я сейчас полицию вызову! Девушка, он маньяк, бил вас?!!!! Сейчас людей позову.
— Женщина, не надо ничего, забирайте сына, мы сами разберемся, это не то, что вы подумали, — отвечает Саша на вопли тетки.
— Да, женщина, идите, не вмешивайтесь, пожалуйста! — вставляю свои пять копеек. Не хватало мне еще здесь ментов встретить с полуголой жопой на дереве.
— Он вас так напугал, что вы не хотите говорить? Угрожает?
— Нет! Слушайте, женщина, идите дальше отдыхать, вы нам мешаете, мы дендрофилы, любим деревья и заниматься тем самым на деревьях, оставьте уже нас в покое. Мне тут нравится сидеть.
— Извращенцы бесстыжие, — тетка отворачивается от нас и уходит со своим сыном, попутно доставая телефон. За ребенком бы в лесу следила, а не звонила куда не просят.
— Слушай сюда, Алина дендрофила, сейчас эта мадам кому-то звонит, руку на отсечение даю, что именно ментам. Ты хочешь, чтобы нас забрали в ментовку? Я напоминаю, что ты почти голая! Живо прыгай.
Черт, как представила, что буду сидеть голой с какими-нибудь проститутками, живо отцепила руки от дерева и прыгнула лицом вниз на Потапова,
— Ты точно шизанутая! Кто так прыгает, мать твою?!
— Хватит трогать мою мать. Ты не говорил мне как прыгать.
— Бл*дь, ну, наверное, не так! Слезь с меня, у меня шишка впилась в задницу, и не только туда!
— Сам сказал прыгать, а теперь бочки на меня гонишь.
— Все, молчать!
Кое-как слезаю с Потаповского тела и поднимаюсь на ноги.
— Все, давай быстро домой, пока реально менты не приехали.
— Саш, я не могу, нога болит.
— Славно потрахались, ничего не скажешь. Давай сюда.
Саша притягивает меня и заваливает к себе на плечо. Как можно быстрее забирается в гору. Но в какой-то момент я и вправду поняла, что я ему что-то повредила, точнее не что-то, а спину. Уже у самого дома он спускает с себя мое полуголое тело и ставит на землю.
— Алин, там реально что-то защемило, дальше сама.
— Конечно, прости меня, пожалуйста, Саша.
— Давай в дом.
Я кое-как ковыляю с ушибленной ногой, а Потапов держась за поясницу. А потом начались медицинские процедуры и, как ни странно, врачом был Потапов. Он молча усадил меня на табуретку и начал обрабатывать мое тело. Когда впервые увидела себя в зеркало, реально ужаснулась. Шея в царапинах, грудь пострадала чуть меньше, а вот лицо тоже не забыло встретиться с ветками. Нос и лоб поцарапан! Кошмар!
— Ну что, дендрофилка, будешь еще убегать от собаки?
— Ничего бы не было, если бы кому-то не приперло потрахаться в лесу.
— Я романтики на природе захотел, а ты все недовольна, неблагодарная. А теперь цыц, если больно будет, я подую.
Саша продолжает меня чем-то обрабатывать, а мне даже все равно чем. Все-таки это мило, другой бы бросил на дереве, а я его еще своей тушей придавила, спину повредила, а он даже домой занес. Не могу злиться на него за лес, когда он такой заботливый душка. И тело обработал и ногу чем-то помазал, ну и про свою спину не забыл. Только вот когда я снова посмотрела на себя в зеркало, Потапов вмиг превратился из душки в какашку.
— Саша!!!
Что-то явно пошло не так, а так все хорошо начиналось. И утро прекрасное и день, надо же было пойти в этот лес! Хотя с другой стороны, я кое-что для себя вспомнила. По сути, Потапов признался мне в любви, и это единственное, что сейчас меня радует. Мне же никто и никогда в этом не признавался, да, Боже мой, я и сама ни в кого не влюблялась, а тут все по-другому. Этот грубиян меня точно любит, ну какой еще мужик стал бы терпеть такую как я? Правильно-никто. Вопрос в том люблю ли я Сашу. И пусть я не знаю, что это такое, но, наверное, да, люблю. Но признаться, конечно не признаюсь. Рано еще, да и мало ли как все сложится, а потом ходи ущербной после признаний.