Мой любимый охотник
Шрифт:
— Нет! Он мой!
Силой отшвыриваю Дока, бегу к Юлиану, с желанием выцарапать ему глаза ногтями, пока он лежит беспомощно на полу. Кто-то схватил меня, скрутил руки за спиной, я брыкаюсь, пытаюсь вырваться, кричу. Я должна отомстить, должна вырвать гнилое сердце из его груди, и сожрать с потрохами.
— Тише, тише, девочка моя, — шепчет Бес, запыхавшись, — Всё закончилось.
Нет! Ничего не закончилось. Этот ублюдок не поплатился за смерть моих девочек, за всю боль, что я испытала, за страх о своих близких. Но руки Беса укачивают меня в своей титановой колыбели, без шанса вырваться, и вся ярость начинает
— Нам надо уходить, скоро оборотни смогут снова обращаться, — кричит Гвоздь, влетая в дом.
Подхожу к Юлиану, смотрю в его испуганное, избитое лицо, и чем ближе, я подбираюсь к нему, тем дальше он пытается отползти от меня.
— Ты-жалкий червяк, — нагибаюсь к нему, заглядывая в глаза, чтобы запомнить ужас в них. — Я не убью тебя сегодня. Хочу, чтобы ты жил в страхе, зная, что приду за тобой, и в следующий раз, когда мы встретимся, надеюсь ты будешь без глаза. Или двух. Привет Виктору.
Глава 20
Забота. Одно ёмкое слово, несущее в себе огромный смысл. Это не просто беспокойство о ком-либо и выполнение манипуляций, нацеленных на улучшения состояния. Так напишут в учебниках по психологии. На самом деле, забота – это что-то намного тоньше, нежнее и ты не можешь попробовать её на вкус или потрогать, лишь прочувствовать. И, что удивительно, это работает в обе стороны. Когда в груди разливается что-то тёплое, светлое, что хочется вдруг улыбнуться как дурак, просто так, без объяснения. И в эти моменты чувствуешь себя самым счастливым и нужным человеком на всём белом свете.
Мужская забота – я бы назвала её особым видом искусства. Даже самые чопорные, сдержанные, пугающие двухметровые мужланы, внешне напоминающие больше зверя, чем человека, тоже на неё способны. Просто выражать они будут её по-своему, но с тем же особым трепетом. Хотя и не признаются в этом никогда.
Ты можешь даже её не замечать за повседневными делами, но между любящими людьми, она обязательно присутствует. Это может быть банальная кружка кофе по утрам, которая тебе так нужна, чтобы проснуться. И он обязательно запомнит, возможно не с первого раза, в каких пропорциях ты любишь смешивать сахар и кофе. Это может быть нежное прикосновение и легкий поцелуй в макушку, как знак поддержки в трудную минуту. Он всегда следит, чтобы в вашем доме был запас твоего любимого мороженного, и ты сможешь накинуться на него в момент полного бессилия, после тяжёлого дня или потому что, просто так захотелось.
И вот сейчас, Бес натянул на меня свою футболку, ведь моя превратилась в месиво из весящих кусков ткани; взял меня на руки, прижимая плотнее к своей груди, чтобы мне было комфортнее, и я не ступала босыми ногами по влажной земле. Он согревал мои замерзшие пальцы на руках, своим горячим дыханием. Это такие мелочи, но до ужаса приятные, которые всегда прекрасны своей искренностью.
В бункер мы добрались в полной тишине. Череп и Майк были ранены. Остальным тоже хорошо досталось: разбитая губа, бровь рассечена, множественные синяки и хромота - всё это было ерундой, по сравнению с тем ужасом, как на меня смотрели охотники. Я не могу их винить в этом, была сама себе противна, когда пила кровь у оборотня, но ни о
Только мы успели переступить порог гостиной, как на Беса налетела незнакомая девица.
— Милый охотник, почему мой оборотень ранен? А я говорила, что это не их битва! Ты обещал, что с ними всё будет хорошо, — блондинка игриво била его по груди.
— Ты ещё кто?! — схватила девушку за запястье, когда та не успела обрушить на моего парня ещё один удар. Меня лучше сейчас не злить.
— Ай, отпусти! — завизжала блондинка. — Охотник, твоя ведьма более сумасшедшая чем я.
— Руби, моя бы воля, и я бы вышвырнул тебя за шкирку, — равнодушно ответил Бес, не обращая внимания на выходку этой занозы.
— Руби? — мои пальцы разжались, отпуская девушку. — Та самая?
И действительно. Носа коснулся еле уловимый запах сырости, так характерный для ведьм, но с явно доминирующими нотками имбиря: резкий, пряный, острый и слегка горький.
— Единственная и неповторимая! — повиливая бёдрами, она села на диван и к ней тут же присел Майк, озорно улыбаясь, зажимая кровоточащую рану на плече рукой. — А ты чего ухмыляешься?
— Ты только что назвала меня своим, — Майк двусмысленно ухмыльнулся, стрельнув бровями.
— Я… — Руби залилась краской. — Не было такого! И вообще отодвинься от меня, ты слишком приторно пахнешь.
— Он-её Жених, — прошептал Док, становясь около меня. — Руби пыталась нам все эти дни показать, что Майк ей безразличен. Наблюдать за их спектаклем большое удовольствие.
Кому-то из охотников захотелось уединиться после произошедшего у себя в комнате, но большая часть, как и я, остались в большой гостиной, лениво раскинувшись на диванах. Несмотря на дикую усталость, пот, грязь и кровь, прилипшую к телу, мне хотелось слышать голоса друзей, и наблюдать за их вечными, но сейчас такими хилыми от усталости перебранками. Мне это было нужно.
Нужно чувствовать, как рука моего мужчины, обвила меня за талию, прижимая ближе к себе, крепко, что ещё немного и будет больно; как он носом зарылся в мои распущенные волосы, жадно вдыхая аромат истинной пары, ставший для него дозой личного успокоительного.
— Больше не отпущу, — шепчет грозно, но совсем не страшно от его слов. Наоборот, это звучит так желанно.
Я разворачиваюсь к нему лицом, и вижу то, в чём ни капли не сомневалась – в его глазах, сейчас блестящих от окутавших их золотой радужкой, отражение своих собственных чувств. Мы просто смотрели друг на друга, тесно прижатые телами на диване, когда вокруг велась оживленная беседа. У нас был свой мир, свой вакуум. Пока я не услышала обрывки фраз.
— … двоюродный младший брат дразнил меня роботом! — Воскликнул Гвоздь, — или клоуном, или танком. И вообще названием любой игрушки, что попадалась ему на глаза. Не удивительно, что с фантазией было туго, ведь ему тогда только шесть исполнилось.
— … за мою шикарную мимику и неугомонность, тётка называла меня с детства мартышкой. Представляете?! Разве я похожа на это … животное? — Блэр взмахнула своими короткими волосами, задирая подбородок к верху.
Я нехотя вынырнула из своего вакуума, услышав «Мартышка», что стало кодовым словом. И если Руби была той самой ведьмой, что предсказала моё появление в жизни Беса, а странная женщина с трассы, призналась, что она одна из тех ведьм, что пытала моего охотника…