Мой любимый судья
Шрифт:
Ее стеночки подстраиваются под мой размер, и я вдавливаюсь сильнее.
— Еще, еще, — скулит она, выгибая бедра.
Наконец, я избавляюсь от того, что осталось от ее девственности и она полностью становится моей. Она хмурится от кратковременного укола боли, а затем напряженное выражение лица сменяется облегчением. Мое тело содрогается от совершенства, от экстаза, от ее тугого входа.
— У тебя есть я. Я вся твоя, — говорит она.
Я баюкаю ее в своих объятиях и толкаюсь глубоко и решительно. Она — мой дом и ничей
— Правильно, малышка. Теперь ты принадлежишь мне. Ты моя, — рычу я.
Дождь стучит мне в спину, усиливая нашу страсть. Моя Хлоя прижимается ко мне, ее ноги требуют, чтобы я двигался внутри нее, наполняя, заявляя на нее права.
То, как ее глаза не отрываются от моих, пока я двигаюсь в ней, — заходит за рамки. Почти. Ее незащищенная душа разрушает всю мою защиту. Эта женщина погубила меня. Она видит меня насквозь, возможно, всегда была, как она и говорит.
— Все в порядке, любимая?
Она кивает, обхватывает мое лицо и целует, пока наши тела прижимаются друг к другу.
Теперь, привыкнув к моему размеру, Хлоя обхватывает лодыжками мою поясницу, требуя, чтобы я двигался глубже, яростнее, быстрее. Моя жена любит это так же сильно, как и я, любит меня так же, как я люблю ее. Я совершенно очарован ее милой душой и никогда не выпущу ее из виду. Все верно, я называю ее своей женой, потому что так оно и есть, и мне не нужно ждать, пока появится листок бумаги, чтобы сделать это официально.
Кончая глубоко внутри нее, содрогаясь в бешенном экстазе, я выкрикиваю ее имя. Я пульсирую в ней, отмечая свою женщину. Владея своей женой.
— Черт! — кричу я, когда вокруг нас грохочет гром.
Я не останавливаюсь, пока она не принимает меня до последней капли, и оба полностью не удовлетворены. Только тогда полностью осознаю опасность. Как бы сильно я ни хотел сделать еще сотню раундов того, что мы только что сделали, я вполне уверен, где-то поблизости упало дерево, так что, если сию секунду не уберу свою девочку из-под дождя, мы оба можем погибнуть.
Какой бы красивой была наша смерть.
Глава 13
Хлоя
Солнечные лучи и щебетание птичек будят на следующий день, а также страстный язычок, нежно дразнящий меня между ног.
Улыбка появляется на губах, когда я понимаю, что просыпаюсь с мужчиной в своей постели.
«Больше не придется просыпаться в одиночестве», — удовлетворенно думаю я.
Следующий факт, который осознаю, просыпаясь, — я лежу в постели Филиппа… нашей постели.
Прошлой ночью, во время ливня в розовом саду, Филипп осуществил все мои мечты, намного превосходящие то, как я представляла себе свой первый раз. И теперь мой будущий муж дарит мне еще один первый раз.
Я приподнимаю простыню и смотрю вниз на свое тело. Я ахаю. Наблюдать за этим
Он прекращает свои манипуляции и поднимает на меня взгляд.
— Доброе утро, крошка. — Он подмигивает мне, находясь между моих бедер. Поскольку этот мужчина никогда не упускает возможности шокировать, его мужские руки широко раздвигают мои бедра, и он погружает один палец в меня. Я ошеломленно наблюдаю за тем, как он вытаскивает из меня палец и отправляет в рот.
— О… боже, — выдыхаю я.
— Твоя выпечка не самая лучшая, но, с другой стороны, твои сливки… Лучший приз! Лучшие на шоу, дорогая.
Я могла бы обидеться, но нет. Я уже говорила именно это о своей выпечке, так что мне все равно.
Как я могу возмущаться, когда разносторонне одаренный рот этого мужчины в настоящее время доставляет мне удовольствие всей моей жизни?
Теперь, когда я проснулась, он ублажает меня с гораздо большим удовольствием. Я ценю, что он осторожно разбудил меня, но теперь это не имеет никакого значения. Жар и желание, исходящие от его дерзкого языка, вызывают дрожь по всему телу. Мои бедра непроизвольно выгибаются навстречу его лицу. Знает ли этот необыкновенный, замечательный мужчина, что он собирается сделать из меня неутолимого маньяка?
Теплые облизывания, нежные покусывания и ласкающие губы доставляют мне удовольствие так быстро и так горячо, что я едва могу подобрать слова. Но я должна попытаться.
— Знаешь, ты создаешь ужасный прецедент. Я собираюсь потребовать, чтобы ты будил меня вот так каждое утро.
Развратный звук, издаваемый его ртом, на мгновение прекращается; он снова поднимает на меня взгляд, его лицо блестит от моей влаги. Я почти не могу справиться с тем, как сильно это заставляет мои пальцы ног скручиваться от шока и возбуждения.
— Справедливый обмен. Я принесу хлеб, а ты откроешь коробочку.
Я ахаю.
— Ты грязный, порочный мужчина. Я должна перекинуть тебя через свое колено и… о боже мой… Филипп, что ты… о боже…
Я впадаю в невербальный ступор, потому что он сделал это сейчас. Втянул мой клитор в рот и заставил мое тело отреагировать внезапным, мощным, ошеломляющим оргазмом. Я кричу и вздрагиваю, чувствуя, что могу взлететь с кровати.
Мои крики затихают, когда освобождаюсь, мое тело пульсирует, низвергаясь каскадом в блаженное небытие.
Его греховный рот не смягчается, толкая меня вперед, пока я не кончаю так сильно, так много раз, что боюсь, что могу сломаться, а моя душа может улететь прочь.
Филипп, может, и злой мальчик, но его забота обо мне так же безудержна, как и его выпечка.
Он здесь, чтобы подхватить меня, когда я вернусь в реальный мир.
— Спасибо, моя дорогая, моя сладкая Хлоя.
— Хм? — Глаза закрываются, когда он нежно переворачивает меня на бок и ложится сзади, покрывая поцелуями мою шею и плечо.