Мой любимый враг
Шрифт:
— Никит, а что там с переездом в Москву?
Никита часто говорит мне о скором переезде, но точных сроков ни разу еще не назвал. Раньше я не интересовалась этим, сейчас же мне хочется знать конкретные даты.
— Сегодня я уже беседовал с руководителем компании, — с улыбкой и явным удовольствием начинает рассказывать Никита, понимая, что меня все же это интересует (хотя он, наверное, всегда был в этом уверен). – Через неделю я пишу по собственному желанию здесь, отрабатываю еще две недели и приступаю к новым обязанностям в Москве. У нас будет всего два дня на переезд. Поэтому я уже сейчас
— Квартиру? – дыхание перехватывает от грядущих перемен в жизни.
Хоть я и ждала этого ответа, но готовой к нему не была.
— Пока съемную, — уточняет Никита, не замечая настоящей причины моего волнения. – Чтобы у нас была возможность выбрать себе лучший вариант для покупки. Но если хочешь, ты можешь поехать в Москву раньше и присмотреть нам варианты для покупки.
— Я? – совсем удивлена предложением.
— Да, а что такого? – с улыбкой продолжает. – Я только скажу тебе адрес, где находится компания, и сумму, в которую нужно уложиться. Ты и подыщешь подходящий вариант. Как только я приеду, мы сразу же и оформим сделку.
Возникает неловкая пауза, которую Никита решает прервать неожиданным вопросом.
— Так ты согласна на переезд?
— А… Почему ты спрашиваешь? – пытаюсь улыбаться, хотя и понимаю, что он имеет в виду.
— Мне казалось, что ты сомневалась в переезде. Или в переезде именно со мной.
— Тебе просто показалось, — отмахиваюсь, пытаясь быть веселой.
Если Никита знает о взятом в аренду помещении, значит, он мне сейчас об этом и скажет. Но он молчит.
— Ну и хорошо, что показалось, — неожиданно заявляет он. – Значит, все решено. Едем в Москву.
— Да.
Соглашаюсь и хочу ему задать еще один вопрос, относительно мамы и Тимурика, но мой взгляд перехватывает…
Кеша.
Глава 24. Катя
Я бы не отнеслась к его появлению здесь так заинтересованно, если бы он был с друзьями, женой Олей или еще кем-то. Но он был с девушкой, примерно его возраста. Она мило ему улыбалась, а он… А он слегка подталкивал ее вперед, похлопывая по пятой точке. Кеша, который еще неделю назад ходил чернее тучи, сейчас мило улыбался, и его улыбка не была наигранной.
Кеша с незнакомой спутницей только вошли в ресторан. А я уже невольно думаю о характере их отношений. А как не думать? Если брат вполне определенно и понятно шепчет незнакомке что-то на ухо. Наверное, это шутки. Ведь женщина смущенно хихикает, прикрывая рот рукой, сжатой в кулачок. Потом она тоже весьма характерно кладет руку на плечо, чем показывает, что полностью расположена к общению. И не только…
— Ты это видишь? – спрашиваю Никиту, который с любопытством разглядывал принесенный нам официантом салат.
— Что именно? – смотрит на меня, лишь подняв взгляд на секунду.
— Кешу, — мой голос перестал быть моим. – С какой-то женщиной. Я ее, кажется, знаю.
Незнакомка кажется мне знакомой. Я ее видела. И не просто встретила в городе, что обыденно и справедливого для малой численности населения. Нет. Я пересекалась с ней когда-то. Лично.
— Мне это не интересно, — даже не собирается смотреть в их сторону, но и за салат не принимается.
Ему некомфортно.
— Посмотри на меня, — слегка пригибаюсь к столу, чтобы привлечь его внимание.
Никита демонстративно от меня отворачивается, разворачивает салфетку и кладет себе на колени. Он показать мне хочет, что будет дальше заниматься только своим салатом.
— Катюш, это не наше дело, — говорит мне тихо, пытаясь убедить меня, не обращать на брата и его спутницу внимания.
Я слушаю Никиту, пытаюсь смотреть ему в глаза, но не могу отойти от шока. Краем глаза вижу, как Кеша уселся не напротив девицы, а рядом с ней. Он обнимает ее, причем жестко схватив за бедро. Вторая рука то и дело ложится на ее коленку. Они вместе рассматривают меню. Постоянно хихикают и перешептываются. Пока Кеша наглаживает коленку девице, та уверенно и далеко не в первый раз, что сразу видно, поглаживает его по внутренней стороне бедра. Невзначай будто. Чтобы тот от меню не отказывался. В конце концов, делают заказ.
То есть дома Кеша устраивает скандалы и истерики, строя из себя горем разбитого отца. А вне дома…
От увиденного возникает ком в горле. Оля заранее легла в роддом по настоянию врачей. А Кеша тут же начал кутить с непонятной девицей. К салату не могу притронуться. Аппетита совсем нет. Никита тоже чувствует себя неловко. И его волнение постепенно нарастает. Он, который с таким вожделением ждал заказанных блюд, большими глотками, но с небольшими перерывами, осушает бокал вина. Салат его стоит нетронутым. На меня по-прежнему не глядит.
— Ты не удивлен, да? – задаю провокационный вопрос, понимая все окончательно.
— Катюш, — смотрит на меня недовольно взглядом, которым никогда раньше не смотрел, — давай не будем портить себе вечер. Чужая семья на то и чужая, что там могут твориться различные вещи, о которых окружающим знать не нужно.
— Ты прав, — соглашаюсь смиренно. – Чужая семья… Да… Но это моя семья!
Решительно кидаю салфетку на стол и иду в сторону столика, где сидит Кеша с расфуфыренной мартышкой.
Я не собираюсь сидеть тихо, будто меня здесь нет. Оле я не побегу докладывать. А вот с братом… С братом я могу и поругаться, и подраться, если в этом будет необходимость. Я настроена по-боевому. Я не позволю опускаться ему, как это сделал Рустам. И если с мужем все ясно – я просто ушла и подала на развод. То брат останется мне братом. Будет семьей всегда. Но я не буду покрывать его шашни!
— Привет! Не помешаю? – нагло плюхаюсь напротив мило воркующей парочки.
Кеша и его спутница тут же прекращают смеяться. Брат отводит глаза в сторону, поджимает с досадой губы. Сев к ним, сразу же узнаю эту женщину. Это мать одной девочки, которая была вместе с племянником в тот злополучный день. Именно в тот момент, когда Кеша вышел с другими родителями во двор для разговора, Ольге срочно потребовались лекарства. Быть может, она о чем-то догадывалась еще тогда?