Мой любимый юрист
Шрифт:
Пытаясь погасить разгорающийся конфликт, я прильнула к уже сидевшему на кровати Роме и обняла его, положив голову ему на плечо. В ответ мой мужчина маетно вздохнул и прижал меня к себе.
— Анька, вот верёвки из меня вьёшь. А я ведусь, как дурак. Почему ты никак не хочешь понять, что я так тоже больше не могу и не хочу? Я рядом тебя хочу в формате двадцать четыре на семь, а не пару раз в неделю. Мне тебя не хватает, как воздуха, а тебе плевать.
— Ром…
— Ну что «Ром», что? Вот только не надо мне опять про свою работу, школу Дины и уж тем более про то, что скоро надоешь. Не могу больше этот бред слушать! —
Он пристально посмотрел мне в глаза, что только убедило меня в правильности моих выводов: ждать он больше не намерен.
И я ничего лучше не придумала, как пойти в наступление. Карма у меня, видимо, такая — всё делать через одно место в отношениях.
— Вот не надо мне заливать, чего ты хочешь или нет! — я сама отодвинулась от Аренина в пылу эмоций. — Мои желания и возможности, знаешь ли, тоже попросила бы учитывать.
На эти мои слова Рома рассердился окончательно и встал с кровати в поисках своих трусов-боксеров. Надев их, он начал поиски остальных предметов своего гардероба. Злющий, как сто чертей. Палку я явно перегнула. А поскольку я не желала находиться в конфликте, поняла: надо что-то делать и как-то «выруливать» из ситуации. Встала, подошла и обняла его за плечи сзади. Его напряжение явно чувствовалось, но Рома остановился и замер. Мысленно я приняла это за хороший знак
— Ну прости. Я не хотела тебя обидеть, но мы с тобой столько раз об этом говорили. Ну не могу я пока на этот чёртов переезд решиться. Да и сдача дома через два месяца. Меня шеф просто не отпустит.
На пару считаных минут между нами повисла тягучая тишина.
— Ань, ты понимаешь вообще, что топчешься на моих чувствах, как на грязной тряпке?
И столько боли было в его голосе и обиды, что у меня даже в глазах от слёз защипало. Но я всё-таки сумела сдержаться.
— Ром, да не так это. Ты мне очень дорог! Наши отношения дороги!
Рома повернулся ко мне и проницательно посмотрел в глаза.
— А я тебя люблю, чувствуешь разницу? Люблю, Ань. Как ты не поймёшь, что даже толпа моделей не изменит этого? — сказал он и нежно коснулся моих дрожащих губ. — Я даже хотеть, кроме тебя, никого уже не могу. А ты всё в своих воображаемых «монстров» играешь, рикошетя по моим нервам и чувствам. Я не могу так больше, честно, малыш. Я очень надеялся, что вся эта свадебная бутафория хоть немного натолкнёт тебя на мысль о том, что и ты не против стать уже наконец-то невестой, что хочешь семью. Даже номер для новобрачных специально снял. А тебе всё равно, на всё плевать.
— Ром, ты ошибаешься. Пойми. Дай ты мне время на такой радикальный шаг. И потом, давай честно — мы же вместе всего ничего. Сейчас у нас «любовь-морковь», страсть через край, романтика и неостывающая кровать, но со временем всё схлынет. Вот и дадим прийти этому «схлынет», а уж там и решим. Может, мы потом люто ненавидеть друг друга будем, разбежимся, и я останусь в чужом городе, с ребёнком на руках, одна совершенно. Да ещё без работы и со съёмным жильём.
— Аня! — попытался тут же возразить мне Рома.
На что я только прижала пальцы к его губам, заставляя замолчать.
— Давай хотя бы после сдачи дома вернёмся к этому разговору, прошу. Пару месяцев, Ром, всего-то пару месяцев.
— Вот ведь
— О боже! — только и оставалось мне, что вздохнуть и «внести» указанную Ромой за отсрочку плату.
Через пару часов мы ехали в направлении дома, счастливые и удовлетворённые. И всё было вроде хорошо, всё вроде решили. Но неприятный осадок, чувство недосказанности и недопонимания витали между нами весь обратный путь.
Глава 10
— Ром, мне страшно, — прошептала я, едва мы вошли в зал ресторана BOLSHOI, расположенный на Петровке, который принадлежал знаменитому ресторатору Аркадию Новикову. Именно здесь проходил ежегодный праздник, организованный Ассоциацией юристов России в честь Дня юриста, куда Рома был приглашён как один из её VIP-членов и ведущих специалистов страны.
Естественно, что я отнекивалась как могла, но когда Роман Аренин что-то решил, то переубедить его невозможно. Не зря он всё-таки выиграл такое количество процессов. Убеждать и добиваться своего он умел.
Важную роль сыграло и то, что, почуяв ещё в отеле, как меня можно взять «на жалость», он очень умело начал играть на этом «инструменте» и постоянно пытался изобразить страдальца и мученика. Причём страшно одинокого и обиженного.
Вычислил ведь, гад, на какие «кнопки» нажимать!
Так и с этим праздником: «Ань, я и так всё время один, у тебя совесть вообще есть? Я уже соглашаюсь на любые твои условия, в час по чайной ложке вижу, так ты ещё и в такой мелочи мне уступить не можешь. Вообще тогда на хер никуда не пойду и твой номер дам, чтобы ты объясняла, почему меня на таком мероприятии не будет. Тем более всё равно в этот день ко мне приезжаешь. Да и сама юрист, так что заодно и отпразднуем».
И стоило мне хотя бы попытаться что-то возразить, как у Аренина тут же находились веские аргументы, опровергающие мои доводы не то что на сто, а на все двести процентов. И хоть кол ему на голове теши.
С одной стороны, такая Ромина настойчивость была приятна и не могла не радовать. До сего момента никто так за мной не бегал и так не настаивал, чтобы я была всегда рядом, даже Кирилл. С ним всё вообще было легко, просто и обычно. Те мужчины, которые были после, просто «сдувались», стоило мне стать чуть жёстче и сказать, что нам не по пути, в более-менее серьёзной и ультимативной форме. Как правило, они моментально исчезали, многие даже и не пытались возразить.
Но Рома был явно не из робкого десятка, и такими «трюками» пронять его было нельзя.
Однако с другой стороны — это не могло и не пугать. Ромина бескомпромиссность была временами даже страшна. И создавалось впечатление, что он затаился и даёт время на добровольное исполнение его воли и желания, а потом просто насильно заставит сделать так, как нужно и хочется ему. Это меня тревожило и одновременно завораживало.
Всё чаще я думала о том, что «выторгованные» на свадьбе Таньки два месяца почти на исходе, и через два дня мы получим разрешение на ввод дома в эксплуатацию. И Рома начал напоминать об этом всё чаще и чаще. Пора было что-то уже и решать. Я осознавала, что после Нового года мы либо расстанемся, хотя этот вариант Аренина также не будет устраивать явно, либо — «Ну здравствуй, Москва!». И что делать, я понятия не имела.