Мой милый грешник
Шрифт:
Син ждал ее на главной террасе.
Он стоял не шевелясь и пристально следил за приближающейся Джиллиан.
— Надо тебя отпустить. Я это знаю. Но… но не могу.
Ей было очень грустно, но она все же заставила себя улыбнуться.
— Я, кажется, готова.
Как ни странно, ей хотелось поблагодарить его, словно она действительно провела эту неделю у него в гостях. Впрочем, Син действительно заслужил ее благодарность. Хотя бы потому, что благодаря ему она навсегда избавилась от Стефана.
— А я не готов к тому, что ты уедешь, — сказал он.
— Но ты все же отпустишь меня. Ты же обещал. В конце концов, ты человек порядочный. Клэй мне об этом говорил, помнишь?
— Тогда, видимо, у меня и в самом деле нет никакого выбора. Самолет уже готов. Лайон тебя проводит.
— Это не обязательно.
— Он думает иначе. И к тому же…
— Что «к тому же»?
— Он не хочет доверять это дело мне. И он прав.
Его зеленые глаза вспыхнули, и Джиллиан поняла, что он скажет сейчас.
— Потому что я бы тебя опять похитил, и на этот раз уже не отпустил бы.
И она снова поверила ему.
«Все то же самое», — думала Джиллиан, стоя на диком, пустынном берегу Мэна. В лицо ей хлестал ветер, на губах она ощущала вкус морской соли, на берег набегали волны. Тот же самый Мэн. Тот же самый пляж. Жизнь сделала круг и вернулась к тому, что было. Но сама Джиллиан изменилась.
Джимми успел нанять на ее место другую женщину, но, когда Джиллиан вернулась, по доброте душевной предложил взять ее обратно, хотя вторая официантка была ему явно ни к чему. Джиллиан отказалась от его широкого жеста.
Она свободна. Свободна, как ветер, как море, как чайка. Это было упоительное, головокружительное ощущение. Не надо больше поминутно оглядываться, боясь людей Стефана, не надо опасаться, что в один прекрасный день Стефан прикажет схватить ее и привезти на Ближний Восток…
Ее мать уже находилась в Нью-Йорке, в одной из лучших клиник. Она прошла тщательное обследование, и прогнозы докторов были вполне оптимистичными.
Но Джиллиан и без того всем сердцем верила, что матери сейчас лучше.
Она, разумеется, испугалась, узнав, что Стефан в тюрьме. Но Джиллиан надеялась, что, когда мать вылечат, она сумеет объяснить ей, в чем дело. Конечно, всего она ей никогда не расскажет. Но Джиллиан все же надеялась, что теперь они смогут наладить с матерью другие, более теплые отношения.
А тем временем ей нужно решить, как провести остаток жизни. Весь мир был открыт ей. Мать в безопасности. Денег… денег у нее вполне достаточно!
И все же она чувствовала себя несчастной и одинокой… из-за Сина.
Прошло три недели с тех пор, как она в последний раз видела его, с тех пор, как он обнимал ее, с тех пор, как…
Она любит его. Не важно, как и почему это вышло, но она любит его. Вопреки рассудку,
И что же ей теперь делать?
И внезапно Джиллиан нашла ответ.
Она увидела его на том самом выступе скалы, где он сидел тогда, месяц назад. Синклер сидел и смотрел на море. Солнце только что село. На небе не было ни облачка. Слава Богу, буря прошла.
На этот раз ей не нужно было заглядывать ему в глаза, чтобы узнать, что они темно-зеленые.
Тогда, в первый раз, она не испугалась его. И теперь ей тоже не было страшно. Нет, было, но по другой причине.
Синклер повернул голову и, увидев ее, поднялся с камня.
— Привет! — Он смотрел на нее с беспокойством. — Как ты тут?
У нее перехватило дыхание. Джиллиан стиснула руки и почувствовала, что ладони у нее влажные. Она знала, что хочет ему сказать, но не решалась, не зная, что он ответит.
— Отлично. Как Лили?
— С ней все хорошо. Все еще тебя вспоминает.
— Да ну? — Джиллиан улыбнулась, несмотря на охватившее ее напряжение.
Он кивнул, посмотрел на ее губы, потом снова заглянул ей в глаза.
— Ты передавала, что хочешь меня видеть, но не объяснила, почему. Просто назначила время и место. Я боялся, что что-то случилось.
— Ничего не случилось. Я просто хотела повидать тебя.
«Все такой же», — подумала она, глядя на него полными вожделения глазами. Все та же сила, то же обаяние…
Синклер осторожно, несмело протянул руку и коснулся ее волос.
— С тобой все в порядке? То есть не только в делах, а вообще?
— Все в порядке, а ты не знал? Стало быть, ты больше не шпионишь за мной? — насмешливо спросила она.
Она хотела пошутить, но это прозвучало слишком серьезно.
— Я больше не буду шпионить за тобой. Никогда.
— Я… я знаю… Я просто…
— Я рад, что ты мне позвонила. Я чуть с ума не сошел, думая, где ты теперь и что с тобой.
— У меня все хорошо. Даже очень. Только… мне тебя очень не хватало, — Джиллиан почувствовала, что это вышло неуклюже, и рассмеялась. — Я уж думала, не разыграть ли мне новое похищение.
— Не надо. Я и так поехал бы куда тебе угодно.
Сердце у нее радостно екнуло.
— В самом деле?
— Я за тебя очень тревожился, — признался Синклер.
Она пожала плечами.
— Извини. Мне нужно было поговорить с тобой… Я просто не знаю, что ты скажешь…
Что же такое Джиллиан хочет ему сказать? О чем она так беспокоится?
Никакие разумные объяснения не приходили ему в голову. Вместо этого на языке вертелись те слова, которые он хотел — которые он должен был сказать ей три недели назад. До сих пор он держал их при себе, но сейчас они наконец вырвались наружу: