Мой милый повеса

Valerie Bowman

THE RIGHT KIND OF ROGUE

Серия «Шарм» основана в 1994 году

Перевод с английского И. П. Родина

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Печатается с разрешения издательства St. Martin's Press, LLC и литературного агентства Nova Littera SIA.

Лондон, май 1818 года

– Боюсь, у меня для тебя плохие новости,

Мэг.

Резко вскинув голову, Мэг Тиммонс пристально посмотрела на свою подругу Сару, леди Беркли.

– Плохие? Насколько плохие?

Рука замерла на отрезе узорчатой желтой тафты, которую она в этот момент ощупывала. Подруги устроили себе прогулку по лавке на Бонд-стрит, но Мэг, в отличие от Сары, не могла позволить себе разориться на какую-нибудь из этих прелестных тканей. Муж Сары был богатый виконт, а отец Мэг – всего лишь сильно нуждающийся барон. Две юные леди принадлежали к двум абсолютно разным мирам – если не в смысле общественного положения, то уж в материальном плане совершенно точно, – но никогда не допускали, чтобы это омрачало их дружбу. Никогда! Единственной помехой их дружбе была многолетняя вражда между отцом Сары графом Хайфилдом и отцом Мэг бароном Тифтоном. Из-за их распрей девушкам приходилось встречаться в магазинах и других подобных местах, на публике. Время от времени Мэг позволялось навестить Сару в особняке отца, но такое бывало очень редко и всегда под строгим контролем ее исключительно недовольных родителей.

Сара хмурилась и покусывала губы. Дурной знак!

– Что такое? – Рука Мэг чуть дрогнула. – Ты насовсем уезжаешь в Нортумбрию?

Ее ближайшая подруга – единственная! – в прошлом году вышла замуж. Поместье виконта Беркли располагалось далеко на севере. Пока супружеская чета проводила равное время в Нортумбрии и в Лондоне. Но всю зиму Мэг провела в беспокойстве из-за того, что Сара может не вернуться, чтобы помочь ей пройти через хмурые воды ее третьего – третьего! – лондонского сезона.

Сара бросила рассматривать роскошный зеленый шелк, а когда повернулась к подруге, лицо ее было мрачно.

– Это про Харта.

У Мэг упало сердце. Пальцы вцепились в тафту.

Старший брат подруги Харт – наследник графского титула, а пока виконт в своем праве, – умник, каких мало, красавец, острый на язык и вообще исключительная личность с любой точки зрения. Мэг была влюблена в него уже несколько лет, хотя ей и мечтать о нем не следовало.

Сердце забилось где-то у самого горла, пока всматривалась в лицо Сары, а пальцы комкали ни в чем не повинную ткань.

– Так что с Хартом? С ним опять произошел несчастный случай на гонках, да?

Харт частенько напивался и во время попоек имел обычай подначивать собутыльников устраивать гонки на вересковых пустошах за Лондоном. Прошлой осенью во время исключительно опасного заезда пьяный в стельку Харт умудрился опрокинуть свой фаэтон и сломать ногу.

– Нет. – Сара покачала головой. – Хуже. Все намного хуже.

Сердце у Мэг упало, и, глубоко вздохнув, чтобы исчез ком в горле, она оперлась на стену, выпустив наконец из пальцев тафту.

– Он собирается жениться, да?

Наклонившись, Сара обняла подругу за плечи.

– Ну-ну, дорогая! Мы же знали, что этот день настанет. Мне очень жаль, Мэгги.

Мэг с трудом сглотнула. Комната вдруг закружилась перед глазами, цвета померкли, подступила тошнота. Да, правда! Она понимала, что этот день настанет. Харту придется жениться и обзавестись наследником, чтобы обезопасить судьбу графства, а у Мэг не было и полушки за душой: ее приданое отец вчистую проиграл в карты. Сейчас она владела двумя давно вышедшими из моды бальными платьями, одной парой в еще более жалком состоянии туфель, атласным ридикюлем,

на котором красовалось пятно от чая, и парой посеревших лайковых перчаток, которые могли того и гляди расползтись. Ее допускали на светские мероприятия лишь из-за титула, хоть и основательно потускневшего, отца и дружбы со знаменитой леди Сарой. Каждый год на светских вечерах она сидела в сторонке, как вечный цветок с обоев, и увядала на глазах. В свои неполные двадцать один она уже превратилась в настоящую старую деву, но важно не это. Пусть даже она и не была бы цветком на обоях, одевалась в роскошные платья и обладала огромным приданым, отец Харта и ее собственный никогда не позволили бы им пожениться. Но даже если бы и это не было проблемой, существовала другая – так, сущая мелочь: Харт ни словом, ни жестом ни разу не показал, что хоть как-то заинтересован в ней, скорее наоборот. Если исключить один примечательный случай, несколько лет он просто ее не замечал.

Да, Мэг всегда знала, что настанет день, когда Харт женится, просто не рассчитывала, что это случится так… скоро.

– Кто она? – Закрыв глаза, Мэг приготовилась пережить боль, которая обязательно проявится, как только прозвучит имя будущей графини, отодвинувшись от стены, с притворным спокойствием сцепила руки перед собой. – Это Имоджен Гамильтон, я права? Нет? Тогда Мэри Эстертон.

Обе леди считались бриллиантами чистейшей воды нынешнего сезона.

– Нет, – все так же обнимая Мэг за плечи, покачала головой Сара, – никаких конкретных имен не называлось: просто он объявил, что намерен выбрать себе жену в этом сезоне.

Мэг вздохнула с облегчением. Они с Сарой понимали, что для Харта это поступок: после того, через что ему пришлось пройти с некоей леди Аннабел Кардифф, он был категорически против женитьбы, несмотря на постоянное ворчание отца. Наконец-то, к своим двадцати девяти годам, Харт, судя по всему, изменил свои взгляды.

– Он сказал отцу, что согласен: время пришло, – закончила Сара.

Мэг уныло кивнула.

– Я поняла…

– О, Мэг, не надо так переживать! – воскликнула Сара. – Разреши я куплю тебе вот этот шелк: из него получится прекрасное новое бальное платье. Зеленый цвет идеально подойдет и к твоим золотистым волосам. Ты станешь королевой бала, будь уверена. Пора всерьез заняться поисками мужа, как ты понимаешь.

Мэг прижала костяшки пальцев ко лбу, пытаясь справиться с жуткой головной болью.

– Нет, Сара, спасибо. Мы обе знаем, что потребуется куда больше, чем красивое бальное платье, чтобы найти мужа.

Глаза Сары наполнились слезами, и она мрачно посмотрела на подругу. Им обеим было прекрасно известно, почему союз Мэг и Харта невозможен. Дело даже не в давней вражде между их семьями и не в том, что Мэг осталась без приданого: Сара никак не могла донести до подруги, что Харт совсем не тот, кто ей нужен. Частенько она говорила: «Он неисправимый повеса и гуляка и не раскаивается в этом. Никогда и ни к кому он не проявлял никаких чувств: только азарт. Он разобьет тебе сердце. Я не смогу потом жить, если такое случится. Ты такая милая, добрая, скромная! Готова отдать последнее тем, кто нуждается. Харту же наплевать на всех – лишь бы удовлетворить свою похоть».

Мэг похлопала подругу по руке и улыбнулась, постаравшись не выдать грусти:

– Спасибо, что беспокоишься обо мне, дорогая! Да, ты права: пора и мне заняться поисками мужа.

Лицо подруги вмиг просветлело.

– Ну наконец-то! Я счастлива слышать это.

Сара не один год уговаривала подругу забыть о Харте и обратить внимание на какого-нибудь положительного джентльмена. Возможно, наконец появится некий господин, который будет любить ее и относиться к ней как к принцессе, невзирая на отсутствие приданого.