Мой-мой
Шрифт:
Чтобы себя хоть чем-то занять, я наблюдаю за Ретой, медленно передвигающей свое грузное тело по залам музея и внимательно разглядывающей экспонаты. Да. Художник Будилов однажды уже пытался подкатывать к ней свои яйца, но у него ничего не вышло, но не потому, что Рета его не хотела, а, скорее всего, из-за того, что у него не хватило терпения вытерпеть все ее странности, нею в период любовных заигрываний проявленные. Он даже останавливался у нее несколько дней в Хельсинки пару лет назад по пути в Осло. Он видел, что она хочет, но не знал, как подступиться. Странно…
– Было
– Я несколько дней не спал, поэтому чувствую страшную сонливость и усталость.
– Угу. Я знаю одно богемное кафе, которое работает и в воскресенье. Там я смогу проверить свои e-mail'ы, а ты выпьешь кофе. Это недалеко отсюда. Пойдем туда!
– Скажи, а что вообще происходит сейчас интересного в Хельсинки?
– Ничего. В Хельсинки никогда ничего интересного не происходит.
Кафе, в которое меня привела Рета, находится в пустынном проходе под железобетонным домом безликого архитектурного стиля 70-х годов. За барной стойкой там обслуживает цветной, с которым Рета здоровается.
– Это бывший бой-фрэнд моей сестры, – гордо сообщает она мне.
В кафе на стойке стоит несколько компьютерных нот-буков "Sony", за один из которых она присаживается. Я же заказываю себе кофе у негра. Чашка тошнотворного темного пойла, которую он мне подает, стоит почти как маленький стаканчик выпитого мной недавно пива. Да, здесь не разгонишься, не расслабишься, не оттянешься…
Я нахожусь в Хельсинки не более двух часов, а мне уже скучно, хотя я и успел посетить музей современного искусства и богемную кофейню. Наверное, лучше поехать поездом в 15.34 в Питер, даже если меня там никто не ждет, чем оставаться здесь в надежде выебать Рету.
А вдруг у меня ничего не получится? Тогда один облом наложится на другой облом и мне станет вовсе невыносимо. Нет, лучше ехать! Связь с Ретой вряд ли меня утешит и даст мне энергии и сил. Я в этом глубоко сомневаюсь. Вот сидит она понуро перед компьютером, проверяя свои e-mail'ы, и не чувствуется в ней ни огня, ни страсти. На самом деле, все будет зависеть от ее поведения, если она даст мне знак, тогда я останусь, если не даст знака, тогда поеду, до поезда остается около часа.
Оторвавшись от компьютера, Рета подходит ко мне.
– Что будем делать дальше? – спрашиваю я.
– Мне нужно зайти к родителям.
– А мне?
– Не знаю.
– Тогда я поеду.
– Ты хочешь ехать?
– Да, я поеду поездом.
– Прямо сейчас?
– Да. Ты меня проведешь?
– Конечно.
По ее лицу и интонациям голоса совершенно невозможно определить – рада ли она, что я уезжаю, или наоборот не рада. Она ведь нашла для меня время, меня водит, к родителям взять, непонятно, то ли хочет, то ли не хочет. Вообще ведет себя непонятно, но теперь я понимаю Будилова, что ему трудно было перейти с ней к делу. Ладно, поеду. Хватит мне по заграницам мыкаться, вернусь в Россию, буду выяснять отношения, покупать компьютер, доделывать ремонт, пить дешевую водку, чистить печень, гулять.
Купив билет,
Мне становится ее жалко, но я ничего не могу поделать, я уезжаю навстречу своим проблемам, с трудом продираясь сквозь толпу заполнивших весь вагон корейцев. Мое место в самом последнем купе. Корейцы толпятся в проходе, их целая туристическая группа, им раздают пластиковые коробки с рисом и маки, которые они тут же в проходах начинают употреблять в пищу, ловко работая палочками. У меня текут слюнки, я тоже люблю маки, сашими и суши с рисом – всю эту корейско-японскую кухню. Ням-ням.
В моем купе расположился читающий книгу блондинистый финн, едущий в Питер совершенствовать свой русский язык. Мы знакомимся.
– Сами, – называет он свое имя.
– Сами, хочешь вина? Я открою бутылку, и мы будем пить прямо из горлышка, а?
– Давай, открывай! Будем пить. Скучно не будет. Хорошо, Владимир!
Поезд медленно трогается. От вина мне становится легче. По дороге на промежуточных станциях к нам в купе подсаживаются еще один финн, один русский и две русские женщины. Русские женщины достают водку, пьем. В Выборге кто-то покупает еще.
Я звоню с мобильного телефона Ольге, она рада меня слышать и хочет прийти на вокзал. Поезд идет с опозданием почти на час. Все из-за этих проклятых корейцев, у них с визами возникли какие-то недоразумения и нас долго держали на границе. Финны выходят курить.
– Какие же они все уроды! – философски изрекает одна из моих подвыпивших попутчиц.
– Кто? – переспрашиваю я.
– Финны, кто же еще! Они все – мрачные уроды! Только когда выпьют, становятся веселыми. И то не всегда. Душно здесь в их Финляндии. Вот они и женятся на русских.
– Скажите, а вы замужем?
– Да, за финном.
Глава 81. СЕКС НА БАЛКОНЕ. НОЧНОЙ КОШМАР.
– Все эти две недели здесь было ужасно холодно и дождливо, – сообщает мне встречающая меня на вокзале Ольга.
– Когда я уезжал, шел снег.
– Да, но он потом быстро растаял, и начались дожди.
– А я загорел. В Лондоне было тепло и солнечно, впрочем, в
Германии и в Голландии тоже. И в Хельсинки сегодня светило яркое летнее солнце, правда, было довольно ветрено и поэтому прохладно.
Ольга одета в белый просторный плащ. Она как белая ночь, опустившаяся на город. Не смотря на то, что уже начало двенадцатого, вокруг довольно светло, но небо пасмурно и грозит разразиться затяжным дождем. Мы целуемся и идем к стоянке такси.
– У меня есть вино, сейчас выпьем за благополучное возвращение и встречу.
– По Чайковского сейчас не проехать, – замечает водитель такси, – там ремонт, вся улица перекрыта.
– Странно, я уезжал две недели назад, но никакого ремонта там еще не было.