Мой муж — дракон
Шрифт:
Вот только Марго, как и он, в розыске. Если вскроется, кто она, то прямиком отсюда она отправиться за решетку, а он вместе с ней. Вокруг не меньше десятка драконов и вдвое больше сильных полукровок — у него просто нет шансов вызволить ее силой.
Кто-то отдал за Марго две с половиной тысячи. Мозг хаотично метался в поисках выхода, а рука меж тем сама собой поднялась вверх:
— Три тысячи, — Хрипло поставил он.
— Три тысячи от сударя, пожелавшего остаться неизвестным. — Бойко затараторил распорядитель. Его профессиональная улыбка так и просила кулака
Он не был сторонником силовых методов, но вот прямо сейчас желание свернуть кому-нибудь шею было физически ощутимым.
— Три с половиной — достопочтимый Максвелл.
Леонид Максвелл — престарелый извращенец, приближенный императора, его ближайший друг и советник. Жу-жу рассказывала, что тот был постоянным клиентом, пользующимся изготовленными Элигосом игрушками.
Седовласый дракон чуть ли не облизывался, глядя на его жену. От его сального вида ярость клокотала в горле, заставляя кулаки непроизвольно сжиматься. Никто не смеет пялиться на нее! Никто, кроме него!
Лысый хмырь дернул за ошейник, отчего девушка дернулась. Как же невыносимо видеть ее такой беспомощной, нуждающейся в защите, и не иметь возможности помочь!
— Четыре пятьсот!
— Пять тысяч!
Распорядитель посмел дернуть Марго за руку, разворачивая к торгующимся спиной.
— Замечательный экземпляр! — Он ударил ее ладонью, отчего ягодица тут же заалела.
Девушка дернулась, а Элигосу оставалось лишь напрягать всю свою силу воли, чтобы самому не выбежать на сцену и не вцепиться в горло ублюдку. Если он раскроет себя, то сделает ей только хуже.
Извращенец-Максвелл поставил девять с половиной тысяч. Что ж, пожалуй, и ему он тоже свернет шею. И плевать, что род Леонида имеет более чистую кровь, а, следовательно, как дракон — он крупнее. То бешенство, что плескалось сейчас в Элигосе, с лихвой окупит недостаток в размахе крыльев и длине когтей.
Лысый хмырь нахваливал достоинства его жены. Послушная, ласковая…
Дракон мрачно хмыкнул. Это было явно не про его огненную женушку. Та скорее палец себе откусит, чем кого-то послушает. Вот и сегодня. Сбежала, наплевав на собственную безопасность, а теперь стоит обнаженной перед несколькими десятками человек, мечтающими трахнуть ее.
Распорядитель заставил ее опуститься на колени. Марго чуть не упала от его толчка, и в итоге задышала еще чаще. Отстраненное выражение лица, порочно приоткрытый рот, выгнутая спина.
Против воли в нем проснулось желание, и, густо замешанное с гневом, оно начало подсовывать картины того, как он берет ее. Здесь и сейчас, утверждая свое право на нее.
— Десять тысяч! — Еще немного и он рискнет. Плюнет на все, и попробует просто сбежать отсюда вместе с ней…
Память услужливо напомнила о подписанном на входе договоре… Попытка увести ее силой будет считаться кражей, а за кражей последует магический откат… Проклятье! Их взгляды встретились. Рассеянность в ее глазах уступила место узнаванию. А вот он понял, что зол. На нее. За то, что умудрилась влипнуть в такую скверную ситуацию. За то, что сбежала из-за глупых обид. Но сильнее всего на
Встряхнуть, стереть это равнодушное выражение, отражающееся на ее лице сейчас. Ее явно чем-то опоили. Ничем другим его объяснить было нельзя.
— Тридцать тысяч!
Элигос поднялся, прекрасно понимая, что, скорее всего, победил. Но этот балаган пора было заканчивать. Вряд ли кто-то здесь будет готов дать за человечку, коей все присутствующие считают Марго, больше. И пусть — это все деньги, которые у него были, стоило пожертвовать ими, чтобы уже забрать Маргариту отсюда.
— Тридцать тысяч — раз! Тридцать тысяч — два… Тридцать тысяч…
— Пятьдесят тысяч.
Элигос обернулся на Максвелла, перебившего ставку. А проклятый лысый хмырь уже начал считать заново:
— Пятьдесят тысяч — раз! Пятьдесят тысяч — два…
Где взять деньги, если ты — разыскиваемый преступник? Да у него банально не хватит времени, чтобы продать что-нибудь или найти через Жу-жу заказ на артефакты.
Недостающие двадцать тысяч — огромные деньги. Пятьдесят — целое состояние. С чего вообще старый хрыч решил вывалить такую сумму за человечку?
Максвелл в свою очередь повернулся к нему и кивнул, презрительно выгибая бровь. Узнал. Точно узнал. Если не Маргариту, то его. А это, учитывая приближенность Леонида к императору — практически одно и то же.
— Пятьдесят тысяч — три! Продано! Достопочтимому Леониду Максвеллу!
Элигос сел обратно на свое место, подняв стоящий на столе бокал с легким аперитивом. Напитки выставляли на столы, и они были бесплатны в любом количестве. Предполагалось, что с ними ставки делаются охотнее.
Стекло треснуло в руке. Гера забери! Коктейль пролился, расплываясь пятнами на сюртуке и брюках.
Дивуар выругался, стряхивая осколки на стол и пол. Он знал, что должен сейчас сделать, вот только это ему совсем не нравилось.
Маргариту тем временем увели со сцены. Значит, действовать надо быстро.
Подхватив один из осколков, он направился в уборную. За ним поднялись и пошли двое. Времени было мало.
Несколько секунд, кровавые руны на предплечье, и Марго снова перестанет быть собой. Что будет потом — будет известно лишь Гере. Воистину.
— Смотрите, кто пожаловал в старую компанию. — Двери в тамбур, ведущий к уборным, распахнулись, и вошли два молодых дракона. Дивуару их лица известны не были.
— Старую? Что-то я вас не припомню, достопочтимые. — Хмыкнул Элигос.
С Марго все будет в порядке. Получив силу, она выберется без посторонней помощи. А вот ему следует уходить. Несмотря на
ограждающие руны, ритуал все еще действовал. Их жизни связаны, а, следовательно, попадаться нельзя.
— Я Арей Максвелл, а это мой кузен Кресс. Дядя намекнул нам, что за твою голову назначена награда.