Мой муж Норбеков, или как родилась Лора
Шрифт:
И только в мае 1997 года, по иронии судьбы, когда наши отношения уже практически прекратились, я, впервые позвонив, сразу получила согласие моих родственников в Калужской области на прописку Мирзы у них.
И тут я засомневалась. С одной стороны, мы уже не живем вместе. С другой — глубоко внутри меня теплилась еще слабая надежда: "Может, все еще наладится, он что-нибудь поймет". И я решилась сделать последнюю попытку.
— Мирзакарим, я чувствую себя перед тобой как-то неловко. Обещала тебе помочь прописаться и не сделала, только теперь появилась реальная возможность.
Мне казалось, что, если он решился на разрыв со мной, то должен отказаться — как порядочный человек. Если же хочет, чтобы мы все-таки остались вместе, хочет наладить наши отношения — тогда согласится.
Он согласился использовать этот шанс. Мы вместе съездили к моей тете и все оформили в один День, даже успели поставить его на учет в военкомат.
Знакомая дорога в Подмосковье. В моей памяти всплывали чудесные моменты наших путешествий по дорогам Золотого Кольца. Мы опять вместе, но на этот раз мы, словно чужие, молчали, стараясь не задевать друг друга.
Я надеялась, что и он сможет вспомнить то счастливое, беззаботное время. За два года, прошедших с того дня, он ни разу туда не приезжал и не звонил и даже не сказал «спасибо»… Но я уже ничему не удивлялась, и его порой спрашивала: "Мирза, все-таки зачем ты на мне женился?" Но ни разу не получила никакого ответа. Он только молча улыбался. И, как мне ни грустно это признавать, возможно, ему просто был выгоден на определенное время наш брак. Он официально длился ровно пять лет, с точностью до месяца. В мае 1999 года, согласно закону, Мирзакарим стал полноправным российским гражданином. И мы развелись.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ВОЗРОЖДЕНИЕ ЛЮБВИ
Моя мама. Она постепенно умирает. Она догорает, как свеча. Сильная и властная, знающая, что правильно для меня и для других, она вдруг преобразилась. Однажды она позвала меня к себе и сказала:
— Лариса, это не истерика, я знаю, что мне осталось недолго жить. Обещай мне сделать то, что я попрошу.
— Конечно, мама, ты можешь в этом не сомневаться. Я тебе обещаю.
— Дорогая, вот здесь мои документы, телефоны врачей; куда нужно звонить, если мне будет совсем плохо. Когда я умру, похорони меня рядом с твоим отцом.
Сейчас мы вместе. Теперь передо мной маленький, любящий и беспомощный ребенок. Однажды мама попросила у меня прощения:
— Доченька, прости меня, если что-то было не так в нашей жизни. Не сердись на меня ни за что.
— И ты меня, мама, прости.
Все старые обиды и разногласия исчезли. Теперь я кормлю свою маму с ложечки, как когда-то кормила меня она. Раньше я редко видела ее улыбку; всегда собранная, серьезная, она вызывала внутри меня состояние напряженности. Сейчас, когда я вижу светлую детскую улыбку моей мамы, на душе становится легко и тепло, и я тоже улыбаюсь в ответ.
Мы узнаем друг друга по-новому, многие вещи, которые были мне неизвестны о ней, ее детстве, юности, достижениях и неудачах, я увидела ее глазами.
Я чувствую себя счастливой, у меня теперь есть близкая мама. Она часто благодарит меня за то, что я у нее есть. Какое это счастье — быть просто вместе. Так близко.
Говорят, что только когда умирают родители, мы становимся по-настоящему зрелыми людьми, и на нас ложится ответственность за будущее. Мы становимся корнями наших детей и внуков.
Мы не выбираем родителей — которые являются нашим прошлым, и мы не выбираем детей — наше будущее. Это нам дается. И мы как будто заключены между прошлым, на которое мы не можем влиять, и будущим, которое нам неизвестно. Халил Джебран сказал, что наши дети — это стрелы, которые мы запускаем в будущее. Получается, что мы заключены в настоящем и можем влиять только на него. Наше настоящее — это семья, работа, окружающие друзья и знакомые. Образно это все можно представить, как крест: по вертикали — низ — это родители, верх — дети; по горизонтали — это вся наша жизнь в настоящий момент. Это наш крест. Символ креста имеет глубокое значение. Настоящее — это единственное место, где нам что-то подвластно.
Можно представить себе темную комнату, в которой совершенно нет света, и нам неизвестно, где что находится. Каждый предмет нам придется искать долго на ощупь, и при этом мы обязательно что-то сдвинем или повредим. Мы также можем сами получить травмы. Такой я представляю себе жизнь человека без желания разобраться и осознать, что с ним происходит, где он находится, что и кто на него влияет. Мы можем также представить себе светлую комнату, где горит яркий свет, и нам достаточно поворота головы и небольшого движения, чтобы найти нужный предмет. Человек может долго мучиться в жизни, пока однажды у него не возникнет желание включить свет. Я знаю, что свет — это любовь. Жизнь, освещенная любовью и осознанностью, проходит совершенно по-другому, она качественно иная. Мы можем выбрать подходящую и интересную нам работу, создать гармоничные отношения с близкими, жить с радостью.
Конечно, каждый из нас имел конфликты с родителями, когда рос, родители пытались навязать нам свои представления о том, что хорошо и что плохо. И теперь, когда мы вспоминаем о них, общаемся с ними, часто ощущаем напряжение, которое спрятано в глубине нас. Но мы можем попытаться простить их за всю ту боль, которую они невольно причинили нам.
Каждое мгновение мы рождаемся заново. Каждое мгновение мы умираем и каждое мгновение рождаемся вновь. Но смотрим ли мы на своих жену, мать, отца, друга? Мы перестаем на них смотреть, потому что думаем, что они такие же, какими были вчера, — и это ошибка. Нам нужно вернуться и посмотреть на всех по-новому, посмотреть, как на незнакомцев. И мы сможем увидеть, что многое изменилось в них.
Огромные перемены происходят каждый день. Это поток, и все продолжает течь, ничто не застыло. Но ум — это мертвая вещь, мертвое явление. Действовать только из рационального ума — значит жить мертвой жизнью. На самом деле это не жизнь.
Мы можем попытаться отбросить реакции и позволить себе быть отзывчивым. Быть откликающимся — значит, быть ответственным. Быть откликающимся, отзывчивым — значит, быть чувствительным… Но чувствительным к здесь и сейчас. В точке пересечения креста.