Мой муж — зомби
Шрифт:
Вчерашний вечер и ночь всплывали мутными урывками. Но вот когда увидела в гостиной Матвея, сидящего в кресле с карманной книжкой, от досады на себя едва не простонала.
Я вспомнила, чем закончился парад развлечений. А с учётом того, какие до стыдного драные чулки стянула с ног после пробуждения — осталось лишь осторожно попятиться к кухне с надеждой, что останусь незамеченной.
Как же в этот момент мечталось, чтобы моя дрожащая от похмелья тушка провалилась сквозь землю.
Увы, все желания разлетелись в мириады пылинок, играющих в лучах солнца, бьющего в панорамные окна гостиной. Потому как Матвей поднял тяжёлый взгляд от книжки и поймал
— Привет, — сипло бормотнула я, решив выбрать самый безопасный вариант для всех девушек в подобных ситуациях: изобразить амнезию. — А где Нина Аркадьевна?
— Уехала за продуктами, — безупречно ровным тоном отозвался Матвей, продолжая буравить меня едким взглядом. — Твоего мужа я покормил и убрал за ним. Снова.
— Спасиб…
— Вот не надо этого, ладно? — вдруг довольно угрожающе вспыхнули его глаза, и он даже вскочил с кресла, но тут же прикрыл веки и сделал два длинных выдоха. — Мы так не договаривались. Я тут не за спасибо, и должен был только помогать, но не нянчить зомби вместо тебя, когда ты решишь пуститься во все тяжкие!
Ему явно с усилием давалось самообладание: отложив книгу на журнальный столик, он взлохматил и без того беспорядочно торчащие волосы, продолжая глубоко дышать. Я с прищуром сложила руки на груди: ещё не хватало получать выговор за гулянку, как тупому подростку!
— А что, мне теперь надо спрашивать твоего разрешения, если захочу развлечься? Я не в тюрьме, да и ты вообще-то тоже. И сидеть сутками напролёт рядом с трупом никто не обязан.
— Святые лоа… — почти простонал Матвей, посмотрев на меня как на несмышлённое дитя. — Юля, твою же мать, да включи мозги! Это не манекен, не кукла! Это создание, у которого на подкорке один инстинкт: жрать. Он опасен. Он может ночью услышать какую-нибудь крысу во дворе и вышибить окно, чтобы догнать добычу. И тогда молись, чтобы это была только крыса, а не кто-то более разумный. У него хватит сил, чтобы выбить дверь, если за ней будет ждать живое мясо. Его нельзя бросать на произвол судьбы и убегать на тусовки. А если бы я не приехал вчера, если бы тебя в итоге забрали в обезьянник за вождение без прав в нетрезвом виде, да ещё и аварию? Ты хоть маленько подумала, что одним хлопком чуть не профукала всё?
Судя по вздувшейся венке на шее, он закипал с каждым словом — таким взбешённым мне ещё не доводилось его видеть. Где-то наверху уже послышался болезненный стон Вадима, улавливающего частоту пульса хозяина, и тот спешно упёр кулаки в спинку дивана, опустив голову и восстанавливая нормальный ритм. Чётче проступили жилы на напряжённых предплечьях под чёрточками татуировок.
Я не чувствовала себя виноватой за этот срыв: его попытка запугать меня не удалась. Как и выставить себя героем-спасителем. Сглотнув позыв тошноты, сухо заметила:
— Если ты вчера приехал за мной только чтобы потом этим попрекать — мог бы не утруждаться. Меня бы легко забрал из ментовки Женька, если бы до этого дошло — не в первый раз, уж поверь. Хватит тут строить из себя… уж не знаю даже, озабоченного папашу. Я с десяти лет ни перед кем ни за что не отчитывалась и не извинялась: не надейся, что начну сейчас.
Гордо вздёрнув подбородок, я отвернулась и протопала на кухню, наконец-то смочить пересохший рот. Почему-то мне было обидно
Собиралась изображать амнезию, а кажется, её успешно демонстрировал сам Матвей. Ровно до того момента, как я наполнила водой из кувшина стакан, бросила туда дольку лимона, и вдруг услышала за спиной тихую насмешку:
— Значит, за свои приставания ты тоже не будешь извиняться?
Вода встала поперёк глотки: я закашлялась, едва не уронив стакан на кафель. Стерев проступившие на глазах слёзы, обернулась и шокированно прошептала, глядя на эту застывшую в дверном проёме чёрную фигуру:
— Приста… вания?
Слово-то какое… архаичное. Одним махом выставляющее меня редкостной шалавой, соблазняющей невинного старшеклассника.
— А что ещё это было? — издевательски протянул Матвей, и только короткая озорная вспышка в болотной радужке выдала, какой отличный карт-бланш для подколов он получил. — Только не делай вид, что не помнишь — иначе бы не кралась на кухню как недобитая Мата Хари.
Я практически залпом осушила стакан, со всей силы стиснув его пальцами и сдерживая желание запустить им в лоб этой ехидной заразе. Что ж, если враньё не прошло, придётся говорить правду, а она порой куда более неприятная. Поймав почти победный взгляд Матвея, я прислонилась к холодильнику и как можно более безразлично пожала плечами:
— Любопытство. Не обольщайся, мне всего лишь было интересно, как ты отреагируешь. Зачем-то же взялся меня рисовать. Скажи честно, этот портрет будет чем-то вроде приворота? Настолько отчаялся найти себе девушку, что решил приворожить своими крибли-крабли-бумс?
По его лицу пробежала какая-то странная, неуловимая эмоция, которую он очевидно сдерживал. Но затем всё-таки открыто хохотнул, даже забыв держать маску отстранённости.
— Приворот… Ох, Юлия, и умеешь же ляпнуть, — выдавил он через пробивающиеся смешки, на что и я непроизвольно, на короткий миг улыбнулась этому проблеску света. — Я не сраный Гарри Поттер, ну! Этот портрет не оживёт, не начнёт песни петь. Да, он немного особенный, и если всё получится — станет для меня отличной платой за услуги. Но точно не потому что я буду смотреть на него ночами и вытирать слёзки по несостоявшемуся сексу с тобой, уж поверь.
— И всё же — в чём тогда его смысл? — поморщилась я от таких насмешек.
Потому что где-то глубоко под рёбрами неприятно резануло: для него это смешно. Мой пьяный, но искренний порыв коснуться его оказался смешным; Матвей вовсе не воспринимал мыслей обо мне всерьёз. Вчера, когда я любовалась его сжимавшими кисточку пальцами и игрой света в чернильных волосах, он смотрел на меня исключительно технично. Не чувствовал того напряжения, которое довело меня до поездки в «Сохо».
И то, что даже сон не стёр воспоминания о вкусе прохладной сладости на кончике языка, лишь делало обиду глубже. Кислее.
— Я расскажу, что это за портрет, когда его закончу, — небрежно бросил Матвей. — Может, это тебя чему и научит. А пока будь хорошей жёнушкой, таскай сама обеды для дохлого муженька, и если совсем станет невмоготу — купи вибратор, а не вешайся на меня.
Это стало последней каплей. Окончательно забыв про все симптомы похмелья, я сцепила зубы и вышла из кухни, в дверном проёме от души толкнув бокора плечом.
— Классная идея. Тогда я поехала в секс-шоп, к ужину можешь не ждать, — моё яростное шипение он встретил раздражённым протестом: